...сумеречный котенок...
Что ж, нужно и здесь выложить, раз перевела 
Если заметите большую толстую ошибку - говорите 
Название: Время, когда ландыши цветут
Оригинальное название: Suzuran no Saku Koro ni (In the Lily of the Valley Season)
Автор: Yukino Sai
Опубликовано: The Beans Vol.9(2007)
Перевод с японского: starsandsmials
Перевод с английского: katya_neko ([email protected])
Время, когда ландыши цветут. Пролог 1, 2, Главы 1-4
Пролог 1.
Ее называли Леди Ландыш за ее чистую, необыкновенную красоту.
Она сидела на своей кровати и рассеянно смотрела в окно. За стеклом ландыши тихо качались на ветру.
Она вспомнила любимую фразу своего отца:
« Ты станешь счастливее кого бы то ни было, моя дорогая».
Почувствовав, как проник в комнату вечерний ветер, она слегка закашлялась. Холод ветра напомнил ей, что приближалось время, когда ее сын придет проведать ее. Каждый день, в одно и то же время, ей казалось, что она слышит вдалеке отзвуки его шагов.
Ее хрупкий подбородок слегка задрожал. И вечерний ветер не был тому причиной.
«Сейен идет…»
Это было невозможно, но она слышала приближающиеся с каждой минутой шаги ее сына. Ее лицо стало еще бледнее, и она вздрогнула.
Будучи второй женой императора, она была недостойна многих вещей, и ее сын был первым в этом списке.
Она забеременела сразу после свадьбы, и через некоторое время родился второй принц. Он рос. Любой бы позавидовал ей: принц был умным и красивым, и даже когда он был совсем маленьким, люди готовы были поклясться, что он превзойдет первого принца. Но все это было лишь проблемой для нее. Она не могла выдержать яростную зависть других женщин. Больше всего на свете ее пугал талант сына.
«Это не вина Сейена», - отчаянно говорила она себе и пыталась почувствовать привязанность к нему. Но и это вредило ее слабым нервам.
Шаги остановились за дверью.
Неосознанным движением она крепче прижала к себе покрывало.
Честное, красивое лицо сына появилось в открытой двери. С тонкими, нежными чертами и острым, неуступчивым духом, похожим на вынутый из ножен меч, он обладал той хрупкой красотой, типичной для юношей его возраста, которая похожа на тонкий лед. Когда она смотрела на своего сына, то всегда вспоминала мужа, с которым была близка всего однажды.
- Как ты себя чувствуешь, мама? – спокойно улыбнулся Сейен.
Ее белое горло дернулось, но она не издала ни единого звука. Она попыталась хотя бы улыбнуться, но не была уверена, что это у нее получилось.
Сейен, как обычно, поговорил о ежедневных делах, заботливо поухаживал за матерью, дал несколько советов относительно дома, и ушел.
Это повторялось каждый день, как и тот факт, что солнце встает на востоке и заходит на западе. Когда Сейен ушел, она вздохнула свободно.
Добрый и преданный своей матери, он был идеальным принцем.
Но она знала: доброта, которую показывал ей сын, была всего лишь иллюзией. Ее сын совсем не любил ее, так же, как и император.
Умный сын догадался, что его мать заметила это, но не сказал ничего и не изменил своего отношения к ней. Для Сейена, которому приходилось каждый день сражаться во дворце за себя, мать не имела большого значения. И размышления, любил он ее действительно или нет, были бы глупой ошибкой. Но несмотря на все это, он все-таки пытался защитить ее. Даже, если это не любовь, даже, если это незначительное обязательство.
Ничего не поделаешь.
Но иногда она просыпалась со злостью, яростной, как ливень. Она не знала почему. Именно она не любила своего сына в первую очередь. И поэтому было бы неправильным сердиться на него за то, что он не любил ее.
Почему же все вышло именно так?
«Ты станешь счастливее, чем кто бы то ни было, моя дорогая».
Она вспоминала эти слова много раз. Ее отец до сих пор говорил, что нет девушки счастливее ее. «Это счастье? Я счастлива?..» - спрашивала она себя.
Время шло, и наступила весна, пора года, когда цветут ландыши.
Однажды она поняла, что кто-то смотрит на нее. Этот кто-то был маленьким. Но это был не ее сын.
- Кто ты?
- Я Рьюки. Как вы себя чувствуете, вторая мачеха?
Соединив ребяческие слова и милое личико, она поняла: он напомнил ей шестую жену императора. Вероятно, в силу своего положения, она производила худшее впечатление, и приближенные к гарему называли ее «высокомерной нимфой».
- Ты только что потерял свою мать. Это несчастье.
Принц опустил голову и, колеблясь, подошел ближе. Он протянул ландыш, который до сих пор прятал.
Она улыбнулась от всего сердца, первый раз за долгое время.
- Спасибо тебе, добрый Юный Принц.
Самый младший из принцев потрясенно взглянул на нее. Как будто не ожидал, что она примет цветок или улыбнется ему.
Принц опустил глаза.
- Б-брат Сейен очень добр и научил меня многому. Так что, даже зная, что вы больны, я хотел увидеть вас, мачеха.
- Сейен?
- Да. Он дал мне меч позавчера. Мечи, названные Каншо и Бакуя. Они были даны брату, но он отдал мне Бакую. Однако меч был слишком тяжел для меня, чтобы удержать…
Ее сын, про которого малыш рассказывал с сияющими глазами, был незнаком ей.
Она почувствовала боль в груди и закашлялась. Принц застыл и перестал говорить.
- Ох, мне… Мне жаль. Прошу, отдохните. Я сейчас уйду.
Он посмотрел вниз, чуть поколебавшись.
- Я не смог заплакать, когда моя мать умерла. Я не чувствовал грусти. Я совсем не добрый.
Она подумала, что он и не смог бы, потому что слышала, что его мать жестоко с ним обращалась, била и наказывала каждый день.
- Но я, хотя и не знаю почему, чувствую холод в моей груди. Как будто там большая дыра. Я чувствую это каждый раз, когда вспоминаю мать. Сейчас она больше не побьет меня, но я чувствую, что, когда она была рядом, было лучше.
«Ты любил ее», - пробормотала она мысленно.
И посмотрела на белый ландыш, который держала в руке. Она задавалась вопросом, знает ли он, что ее звали Леди Ландыш.
«Я завидую ей».
Шестая жена была молода, самоуверенна и высокомерна, и делала все, чтобы взгляд императора упал на нее. И у нее даже был добрый милый сын. Ее собственный сын ничего не почувствует, если она умрет.
- Я не могу оплакать свою мать, но я думаю, что буду плакать о брате Сейене и мачехе… Могу я прийти сюда снова?
Изменилось бы что-нибудь, если бы она имела такого сына? Она закрыла глаза и покачала головой.
- Нет. Ты не сможешь прийти сюда снова. Ты понял? Пожалуйста, не приходи в этот особняк опять.
Принц задрожал, и его лицо сморщилось. Даже теперь, он отчаянно улыбнулся и кивнул. Он привык к отказу.
- Я…я понимаю. Я не приду сюда больше. Я… Я благодарю вас за то, что вы приняли меня.
Она отослала младшего принца, который тер глаза, когда уходил, и посмотрела на ландыш. Правильно. Он не должен приходить сюда снова.
И затем время, когда цветут ландыши, прошло, и прошло лето, и пришла осень. Иногда она вспоминала о ландыше, который принес ей самый младший из принцев. Она ценила эти воспоминания.
А в начале зимы…
- Леди Ландыш, ваш отец совершил измену. Пожалуйста, соберитесь.
Ее стащили с постели жестокие мужчины, которые вломились в особняк. Они связали ее. Она не сказала ничего. Только кашлянула устало один раз.
Она не сказала ничего, даже когда была брошена в тюрьму, закинута в повозку как багаж и атакована убийцами в провинции Са. Она была напугана, но даже не пыталась бороться. В последний момент, когда ее голову готовы были отрубить, она посмотрела на своего сына.
Ее сын посмотрел на нее, тоже.
Взаимопонимания не было. Она и ее сын не смогли стать матерью и сыном даже в последний момент. Они даже не пытались преодолеть эту пропасть. Она была рада, что ее жизнь почти подошла к концу. У нее не было нужды жить дольше. А потом она пожалела своего сына в первый раз.
«Мой бедный ребенок».
Он не был любим матерью, не был защищен, и носил ледяную броню. Он был совсем один и не верил никому. Он боролся и мог положиться только на самого себя, расчищая кровавую дорогу. Уже в тринадцать лет он научился иронически улыбаться и шел сквозь ложь взрослых с маской вежливости и улыбкой на лице.
Имея такую мать, он мог стать только таким ребенком.
И несмотря на это, он старался защитить свою мать, которую не любил до последнего момента. Несмотря на скрытое презрение, никогда не прекращал навещать ее, и даже если это было ложью, он был добр к ней. Это была лучшая уступка его слабой матери, ведь он был очень гордым.
Если бы он не родился у нее, то мог бы иметь другую жизнь.
- Бедный Сейен…
Она не знала почему, но она могла видеть небо. Серое, покрытое облаками небо. И падающий снег.
Она была довольна. В последний момент она достигла «счастья». Но будущее Сейена…
«Он очень похож на меня…»
Она не молилась о счастье сына.
«Потому что он был любим тем юным принцем и был гораздо счастливее ее, которую не любил никто».
Она вспомнила того принца на мгновение. Танцующий, медленно падающий снег был похож на ландыши.
«Будет ли тот принц оплакивать меня»?
«Это время, когда цветут ландыши», - подумала она в последний момент, и ее голова покатилась по земле.
Пролог 2.
Ландыши цвели.
Первым воспоминанием Сейена была его плачущая мать:
- Почему? Я не хочу этого…
Он тогда подумал, что ее слезы, падающие на белые руки, были красивыми. Но еще от них исходило одиночество.
Она всегда плакала.
Он захотел чем-то помочь и подошел к ней, но мать испуганно посмотрела на него и отвернулась.
Заглянув в ее напуганные, отвергающие глаза, он отдернул руку, которой почти прикоснулся к ней. И в тот момент ясно понял, что он был среди тех вещей, которых она «не хотела».
Наверное, ему должно было быть грустно.
Его мать плакала каждую ночь, и ее рыдания были ему колыбельной с момента рождения.
И поэтому он тихо сдался. Это было лучше, чем грустить.
Ее печаль была так глубока…
Зная, что он был тому причиной, зная, что тут не оставалось никакого места для надежды, он понял, что ничего не сможет с этим сделать.
И он спокойно принял тот факт, что его мать не могла любить своего сына.
Он похоронил свою боль, печаль, одиночество и отчаяние так глубоко, что иногда даже не мог вспомнить, что это такое.
Ландыши качались на ветру.
Она была не из тех женщин, которые могут жить в гареме.
На обратном пути из особняка, куда он, как обычно, приходил навестить свою мать, Сейен остановился перед цветами, тускло светящимися в темноте.
Его мать не хотела соперничать в красоте с остальным гаремом. Она и не умела.
Ее выдали замуж, когда она была еще неопытной девушкой.
Он думал, что уже смирился со слабостью своей матери. Но иногда в нем вспыхивало раздражение, с которым он ничего не мог поделать.
Когда он думал, что сам был таким же слабым, как и его мать, все то, что он построил, начинало казаться хрупким.
Он не мог жить с этой мыслью.
Тогда бы он не смог выжить.
Ему шел двенадцатый год, а он собственными руками уничтожил десятки убийц. Жить здесь - означало жить таким образом. Было запрещено иметь даже малую толику той слабости, которой отличалась его мать.
Немного раньше он услышал, как кто-то плачет.
«Ребенок?»
Он нахмурился. Почему он слышит детский плач?
- Кто здесь?
Он зашел довольно глубоко в сад и уже не представлял, где находится. Он раздвинул ветви кустарника и увидел необычайно странное существо.
«Что это?»
Существо лежало лицом вниз. Его лицо, которое затем обернулось посмотреть на Сейена, было покрыто смесью слез, соплей и грязи. Оно судорожно всхлипывало, издавая смешные звуки.
Пока он смотрел, голова ребенка опустилась на землю от усталости.
Сейен был поражен.
Казалось, у этого существа не было ни энергии, ни силы держать голову прямо.
Место и возраст ребенка подсказали Сейену, что это был один из его братьев, но, по правде говоря, до сих пор он не вспоминал о его существовании. «У меня есть брат примерно этого возраста…»
- Рьюки, не так ли? Почему ты плачешь?
Ребенок так сильно плакал, что у него не было сил перевернуться, но он с отчаянием взглянул вверх на Сейена. Его глаза были словно большие кристаллы. Он смотрел так пристально, как будто думал, что Сейен исчезнет, как дым, если он отвернется.
И то, что он услышал между рыданиями, были слова:
- Мне… Мне одиноко.
Это были слова ребенка трех лет.
Воспоминания о матери промелькнули в сознании Сейена. Он наконец подошел ближе и подхватил своего брата на руки.
- Понятно, - пробормотал он.
Это было неудивительно: ребенок плакал на протяжении нескольких часов, и никто не пришел за ним. Эти слова не были преувеличением.
- Я понимаю. Ты не должен плакать здесь больше. Приходи в следующий раз ко мне.
Сейен помнил теплое тело существа, которое обхватило руками его шею, которое свернулось и заплакало, как маленькое животное, только что нашедшее свое место. Он не знал, как назвать это новое ощущение, и понял что это было за чувство, гораздо позже.
- Я твой второй старший брат… Рьюки.
Тогда Рьюки было три, Сейену – десять.
Это произошло за три года до изгнания Сейена с матерью в провинцию Са.
Глава 1
- Вы сказали, что четвертый сын семьи Ран едет в Кийо?
Сейен, только что остановленный своим дедом в коридоре, услышав новости, немного приподнял брови.
- Четвертый сын… Ран Шуе, не так ли?
- Тот, кому по решению тройняшек будет служить Ран Шуе, получит поддержку семьи Ран. Что в конечном счете определит следующего императора.
Сейен вспомнил лица тройняшек, которые служили как высокопоставленные служащие даже тогда, когда им не было еще и двадцати лет.
Определенно: один из тройни будет следующим главой семьи.
Если бы Сейен заполучил одного из них, это укрепило бы его позицию. Но в отличие от жен императора, которые еще не сдались, Сейен уже отверг эту возможность.
«Эти трое не годятся».
Они были выходцами из семьи Ран. Они уже выбрали приоритеты, и всего лишь скрывали выбор за изящными улыбками.
Можно было использовать друг друга, следуя общим интересам, но доверять было нельзя.
Другое дело, если бы он действительно хотел заполучить их, зная все это. Но он считал, что было бы опасно иметь их в качестве приближенных.
Однако он хотел получить поддержку семьи Ран.
Если трое старших были недосягаемы, то этот четвертый сын мог быть вполне управляемым.
Дед не знал, что творилось в душе Сейена. Его глаза сверкали.
- Я уверен, что он будет представлен в первую очередь тебе. Даже сейчас ходят слухи, что есть большая вероятность того, что семья Ран поддержит тебя.
Невинная улыбка заиграла на губах Сейена. Он знал, что дед хотел, чтобы он унаследовал престол,но…
«Я должен быть осторожен…»
Было бы странно, если бы его дед не имел такой мечты. Годы шли, и репутация Сейена росла.
Также немаловажным был тот факт, что его мать была из семьи, находящейся под покровительством клана Ши. Если бы социальные положения матерей учитывались, его статус был бы выше, чем статус первого принца.
Дед с полной уверенностью ожидал, что Сейен станет следующим императором, и надеялся, что его семья будет снова включена в клан Ши.
«Это смешно».
Он никогда не хотел становиться правителем. Но истиной было так же то, что если он не станет императором, то будет ликвидирован. Сам того не осознавая, он приобрел слишком много врагов и союзников. Даже если сам Сейен не захочет взойти на престол, его приближенные посадят его на трон.
Но если случится так, война будет неизбежна.
Единственный способ избежать войны - быстро получить поддержку семьи Ран и призвать трех братьев Ко из одноименной провинции. Потом провести церемонию и сделать их своими подчиненными. Даже если это будет притворством.
«Беспорядки были бы минимальными, если бы императором стал самый старший из братьев, но с такой матерью…»
Неожиданно в другом конце коридора он увидел первого принца, своего старшего брата. Брат заметил Сейена, послал ему укоризненный взгляд и внезапно исчез.
«Он изменился».
Сейен не испытывал неприязни к старшему брату. Когда он был младше, его брат был мальчиком со скромной улыбкой. Будучи примерно одного возраста, они часто вместе играли и учились.
Вскоре превосходство Сейена стало очевидным, и первая жена насильно их разделила. Она злословила о Сейене каждый день, и продолжала осуждать своего сына, который в сравнении с ним выглядел хуже. В конце концов улыбка исчезла с лица старшего брата, его мучило чувство неполноценности, и его привязанность к младшему превратилась в ненависть. Многие его достоинства, которые, безусловно, существовали раньше, исчезли без следа.
Старший брат Сейена не был неспособным. Если бы он вырос таким, каким он был раньше, он стал бы хорошим, тихим и послушным служащим.
Сейен старался быть осторожным, чтобы его брат не выглядел по сравнению с ним хуже, но его превосходство было несомненным. К тому же не по годам взрослая рассудительность Сейена притягивала внимание людей, и поднимала его репутацию еще выше. Все это плохо повлияло на брата.
Сейен остановил свои мысли маленьким вздохом. И иронически улыбнулся.
«Не похоже это на меня - быть сентиментальным».
Сейен и его брат всего лишь не хотели быть уничтоженными. И не важно, что было неправильным во всем этом.
Сейен покинул своего деда и направился во внутренний дворец навестить Рьюки.
…Женщина подняла тонкую руку и ударила своего сына.
- Не ходи туда, где я могу тебя увидеть!
Длинные ногти женщины легко поцарапали щеку ребенка. Рьюки не заплакал. Он просто свернулся и ждал, когда буря пройдет.
Женщина прищурила глаза. Ее раздражал плач сына, но еще больше ее раздражало то, что он не плакал. Рождение Рьюки не обеспечило любви императора, хуже, оно забрало ее молодость и красоту. Для нее сын был всего лишь несчастьем.
- Упрямый ребенок! Ты даже не плачешь!
Даже простой вид сына, который являлся корнем всех зол, злил ее. Но это был ее сын. Она не могла ничего с ним сделать. В порыве чувств она замахнулась, чтобы ударить Рьюки вазой по голове.
- Достаточно.
Сейен вовремя перехватил ее руку и отвел от Рьюки. Не смотря на шестую жену императора, Сейен подхватил своего дрожащего маленького брата.
- Пойдем, Рьюки.
- Подожди! Какое ты имеешь право?..
Сейен медленно повернул голову к шестой жене. Встретив его жесткий взгляд, холодный, как лед, даже самоуверенная жена императора проглотила свои слова.
- Он мой брат. Вы, наверное, заблуждаетесь, но если сравнивать Рьюки, который является частью императорской семьи, и вас, жену императора и бывшую проститутку, то ваше положение гораздо ниже. Или вы измените свое отношение, или можете оказаться плавающей в этом пруду.
Она почувствовала, как дрожь пробежала по спине. Она знала, что мальчик действительно может исполнить эту угрозу.
Сейен обворожительно улыбнулся.
- Если у вас проблемы с уходом за внешностью, не злитесь. Если хотите, я пришлю вам косметику моей матери. Моя мать такая же красивая, какой была и до моего рождения.
Покинув трясущуюся от злости жену императора, Сейен ушел.
- Рьюки, ты до сих пор не хочешь переехать ко мне?
Сейен в который раз задал ему этот вопрос. Он постоянно спрашивал это у Рьюки, заботясь о его ранах.
Рьюки опустил глаза и покачал головой.
Сейен вздохнул. Неважно, как много раз он просил его переехать, Рьюки не слушался. Он возвращался во дворец, где жила его мать, несмотря на то, как сильно она била его.
Это, наверное, было то, от чего Сейен отказался давно. Рьюки не мог покинуть свою мать, какой бы ужасной она ни была.
Сейен подумал о шестой жене императора и нахмурился.
«Она действительно безнадежна».
Та изысканная красота и доведенные до блеска манеры, какими она обладала, будучи бывшей, самой известной в Кийо, куртизанкой, были привлекательны. Но если она хотела преклонения и щедрости мужчин, она не должна была приходить в гарем его отца. Она , вероятно, думала, что легко сумеет заманить императора…
«Какая глупая! Почему женщины такие эмоциональные, глупые и безнадежные?»
Наверняка, если говорить о красоте и манерах, его собственная мать была на голову выше всех.
«Она единственная, кто подходит гарему».
И тут Рьюки выжидающе посмотрел вверх.
- А твоя мама какая?
Осознав, что брат прочитал его мысли, Сейен застыл. Рьюки нерешительно опустил глаза.
- Она… Она добрая мама?
В течение некоторого времени Сейен не знал, что ответить.
- Добрая… ты знаешь…
Она слаба… Но она так жадно не стремилась к процветанию и любви, как мать Рьюки.
Конечно, она жаловалась на рождение Сейена, когда была эмоционально неустойчива. Но обычно старалась скрыть свои мысли, и пыталась сохранить отношения матери и сына, по крайней мере, на людях. Она очень старалась улыбаться, когда видела его.
Его мать была удивительно простой женщиной. Да, слабонервной, но если бы она вела обычную жизнь, то была бы достаточно счастливой и довольной таким скромным счастьем.
Но в таком месте, как гарем, «обычных женщин» не существовало.
Если бы его отец не принял ее в гарем, если бы Сейен не родился, она жила бы скромной, тихой жизнью. Это было только естественно, что мать не любила его. И поскольку она еще пыталась полюбить, то была гораздо лучше его, ведь он уже даже перестал стараться. Так что Сейен собирался защищать свою мать изо всех сил.
- Брат?..
- О, извини… Моя мать… красивая и добрая.
Сейен пришел в себя и ответил так, как хотелось бы Рьюки. Многие бы назвали слабость матери, которую презирал Сейен, добротой. К тому же нет никакой необходимости убивать надежду Рьюки.
- Ее зовут Леди Ландыш.
- Ландыш?
- Да. В это время ты еще можешь… Ох, вот же они цветут. Видишь те белые цветы, которые похожи на маленькие колокольчики? Это ландыши.
Рьюки опустился на землю и маленькими ножками побежал к тому месту, где цвели ландыши. Он с увлечением и завистью смотрел на скромно цветущие растения. В отличие от матери Рьюки, нетронутые цветы выглядели как символ доброты.
- Но у нее слабое здоровье, и живет она далеко отсюда.
Рьюки не должен знать, что именно шестая жена, его мать, запугала и выгнала из гарема мать Сейена.
- Могу я увидеть ее?
Сейен криво улыбнулся. Она была несомненно лучше, чем мать Рьюки, но в то же время эмоциональна неустойчива. Вероятно, лучше всего было подождать, пока он немного подрастет и узнает мир получше. Не нужно было разрушать его иллюзии. Когда Рьюки вырастет, здоровье матери может улучшиться.
Он вспомнил о шестой жене императора, которая была одной из причин ее болезни. И холодно прищурился.
«К тому времени жен станет меньше».
- Когда ты немного подрастешь, мы пойдем навестить ее вместе. Мы сможем сходить туда, где она живет.
- Тогда я принесу для нее эти цветы.
Сейен на мгновение прикрыл глаза. Цветы? Он уже не помнил, приносил ли он матери когда-нибудь цветы.
Рьюки начал играть с любимыми им синими бобовыми мешочками, посматривая на ландыши.
Глядя на брата, Сейен улыбнулся. Ему легче дышалось. Его улыбка была спокойная и шла от чистого сердца. Да сих пор ее никто не видел.
Только тогда, когда он был с Рьюки, Сейен не должен был заставлять себя улыбаться. Когда Рьюки смеялся, Сейен вспоминал, что такое смех.
Только благодаря Рьюки, Сейен мог оставаться собой среди лжи и обмана. Однако было слишком поздно что-то менять, да и Сейен сам не хотел меняться.
Сейен не мог сказать, что ему было одиноко. Он не чувствовал одиночества. Он уже забыл, как выражать свои чувства. У него не было нужды вспоминать. Эти чувства не только были ненужными, они так же были обременительными. Он знал, что перешел черту, откуда возврата нет.
Если он проиграет, то будет уничтожен.
Так что он мог жалеть своего старшего брата, но он не имел права колебаться. Если бы он понял это раньше, все могло бы быть иначе. Но сейчас слишком поздно. Его брат никогда не станет прежним, и разногласия между женами не прекратятся. Сейен четко осознал, что уже никогда их пути не пересекутся.
Он должен идти вперед, чтобы выжить.
- Брат Сейен…
Он поднял синий мешочек с бобами, который подкатился к нему, и отдал его Рьюки. Тот одарил его невинной улыбкой.
Все во дворце медленно превращались в монстров и постепенно теряли рассудок. Не исключениями были он и его старший брат.
Только Рьюки был нормальным.
«Рьюки должен оставаться самим собой».
В тот момент это было главным желанием Сейена.
Глава 2
- Четвертый сын семьи Ран едет в Кийо?... Вы сообщили мне это вчера…
- Ох, правда. Я был нетерпелив.
Когда он навещал свою мать в особняке, то дед, оказавшийся там же, сказал ему это опять, и Сейен насторожился.
«Происходит что-то странное…»
Дед был словно в маниакальном настроении. Обычно он был осторожен и не делал ничего спонтанного. И был еще не настолько стар, чтобы сойти с ума.
Даже в особняке их могли услышать. Чем очевиднее были ожидания деда, тем больше Сейен чувствовал себя загнанным в угол.
Сейен перевел разговор на ландыши, которые он принес, и специально не сказал больше ни слова о семье Ран.
- Держи, мама. Скоро лето, так что это наверняка последние.
Заметив удивление матери, Сейен почувствовал себя неловко. Он последовал примеру Рьюки, но, наверное, это было чересчур внезапно.
Но к его изумлению, мать испуганно приняла собранные им цветы.
Затем почти бессознательно он почистил персик и дал его матери, как много раз давал Рьюки. Он научился этому ради младшего брата, которого часто заставляли пропускать обеды.
Сейен задумался и подошел к туалетному столику. Он не увидел, как его мать еще более удивленными глазами взглянула на персик, лежащий на тарелке.
На столике лежал набор косметики, которым мать Сейена пользовалась редко. Неудивительно, что она звалась Леди Ландыш. С ее тонкой, яркой и притягательной красотой, которая была очевидна даже для глаз сына, она вообще не нуждалась в косметике.
… В отличие от шестой жены императора.
«Какую же взять?»
Сейен повертел бутылочку в руке.
… Жестокость шестой жены становилась все более нетерпимой с каждым днем. Если он ничего не сделает, Рьюки будет в опасности.
Он должен был продумать план.
Немного поразмыслив, Сейен положил бутылочку обратно. Сейчас ему нужно было идти в другое место.
Когда он собрался уйти, дед скептически посмотрел на внука.
- Покидаешь нас так рано сегодня?
- Да. Мне необходимо уйти на некоторое время.
Сейен отправился в магазин игрушек, который находился в городе. Шестая жена, будучи в припадке обычной истерики, бросила в пруд любимые мешочки с бобами, которые принадлежали Рьюки. С тех пор Рьюки был очень расстроен, так что Сейен решил купить ему взамен новые мешочки с бобами.
«Такие настойчивые».
Сейен прищелкнул языком, наблюдая за группой хулиганов, которые преследовали его даже после того, как он приобрел мешочки. Сейен был уверен, что сумеет сбить их со следа, но они шли за ним на близком расстоянии. Они хорошо действовали вместе.
«Способные. На кого они работают?»
Их движения очевидно отличались от движений тех неуклюжих мечников-убийц, которых щедро и постоянно нанимали жены императора. Кто мог использовать такую банду?..
Сейен целенаправленно свернул на аллею. Здесь не было никого, место было довольно широким, со множеством полезных препятствий. Если ему предстоит бороться с большим числом противников, так лучше уж здесь…
А затем случилось неожиданное.
- Постойте! Трусливо так поступать с девушкой!
Сейен остолбенел, увидев юношу, который бежал к ним… Кто этот мальчик?
Немного младше Сейена, хорошо воспитанный и с красивым акцентом, который был характерен для выходцев из провинции Ран. У него был редкий меч, слишком тяжелый для ребенка.
Наконец Сейен догадался.
«Ох… Это четвертый сын семьи Ран».
Сейен натянул капюшон на глаза.
«…Посмотрим, насколько он хорош. Как долго он протянет.»
И только Сейен подумал это, мальчика прижали к стене и в мгновение ока выбили меч из его рук.
«…»
Сейен почти рассердился.
«Этот ребенок абсолютно бесполезен…»
Он не был слабым. Он перенял стиль Шиба, который был практичным и очень эффективным. Это то, чем он может гордиться в этом возрасте. Однако это было гораздо ниже того уровня, которого ожидал от него Сейен, и вдобавок ко всему…
«Слишком очевидно…»
Он не знал, как сражаться грязно, и противостоял убийцам честно и справедливо. Так он мог победить, только имея такие же способности, как у генерала Со… Он глуп или как?
Сейен не ожидал от юноши победы, но его манера поведения ни шла ни в какое сравнение с триплетом демонов. Сейен почувствовал, как снежная буря гнева воет в его голове… Существует предел бесполезности. Все это, должно быть, шутка.
Увидев, что юношу готовы были убить, Сейен прищелкнул языком. Проблемы неизбежны, если он позволит четвертому сыну семьи Ран умереть у себя на глазах.
«Я бы с большим удовольствием убил его собственноручно».
Сейен со злостью топнул ногой.. Потом размахнулся мечом справа налево и взял на себя трех убийц. Его меч сломался в середине боя, поэтому он схватил великолепный меч удивленно застывшего мальчика и продолжил битву. Противники были жестоки и знали, когда надо остановиться. Они бесследно исчезли, и раздражение Сейена неизбежно возросло. Он должен был защитить ребенка, но даже не смог убить ни одного из них. Однако они без сомнения были сильны.
«Кто мог бы использовать их? Настолько тренированные убийцы не…»
Вдруг он понял. Существовала семья, которая занималась тренировкой убийц. Но не может быть…
«Эта семья начала действовать..?»
И в этот момент мальчик, смотревший на него с изумлением, сделал ненужное замечание, что стало для Сейена последней каплей.
- Неужели ты не девочка, а мальчик?
Терпение Сейена подошло к концу.
… «Будь счастлив, что я не убил тебя».
Сейен со всей силы швырнул ему меч прямо в лицо. Парень ответит за то, что так рассердил его. Сейен взглянул на него абсолютно пустыми глазами, а потом выплюнул слова:
- …Отвали.
Это были первые «славные» слова, которые Сейен сказал Шуе.
После того как Шуе проводил Сейена застывшим взглядом, он услышал позади себя смех.
- После всех испытаний, которые вы прошли, чтобы спасти его… Что за жестокая «принцесса»!
- Дзин…
Шуе уставился на своего друга детства, который небрежно появился после того, как все было закончено.
- Я говорил тебе оставить его в покое, разве не так?
- Я не мог! И почему ты не присоединился к битве вместо того, чтобы просто стоять и смотреть. Ты все-таки мой телохранитель!
- Ты громко рассмеялся и сказал, что не нуждаешься в моей защите. Ты даже напевал мелодию, кося врагов направо и налево этим великолепным мечом, что-то о том, как ты спасешь прекрасную принцессу и завоюешь ее вечную любовь…Ча-ча-ча, ля-ля… что-то в этом роде. Ты слишком рад предстоящей встрече с братьями.
- З-замолчи!
Шуе разочарованно вложил меч в ножны.
- Черт… Я не могу поверить, что это был мальчик… И что за ужасный характер?
Дзин посмотрел вслед «принцессе».
«Есть что-то от моего стиля, но это владение мечом…»
- Он довольно хорош. Должно быть, это второй принц.
«И движения убийц. Он узнал это в своей семье… Не может быть».
- Ну что, Шуе, ты можешь остаться в Кийо, чтобы служить одному из принцев, правильно?
- Да, мне сказали делать, что я пожелаю. Так что, если мне понравится один из них, я буду служить ему.
- Если тебе понравится он?..
Дзин выглядел ошеломленным. Шуе возмутился.
- Что? Ты же не хочешь служить тому, кто тебе не нравится?
Дзин помолчал и прикрыл глаза рукой. Он пытался сказать что-то несколько раз, но в конце концов, криво усмехнувшись, сдался. Семья Шиба существует для того, чтобы служить, но семья Ран существует для того, чтобы им служили. Разница определенно есть.
- Я боюсь, что вы поклянетесь в верности кому-нибудь только потому, что он вам понравится.
- А?
Дзин посоветовал другу детства:
- Эй, Шуе, не соверши ошибки. Любить и давать клятву верности – две разные вещи.
Шуе сардонически рассмеялся.
- Что это ты говоришь вдруг с таким вытянутым лицом? Я не попрошу тебя принести мне что-то настолько отвратительное, как клятва верности. Я знаю, что я тебе нравлюсь. Я же такой привлекательный молодой человек с прекрасным характером. Но мне жаль. Я не смогу вернуть твои чувства. Давай останемся друзьями.
У него пропало желание что-либо объяснять. Его внешний вид обманчив, но на самом деле…
«Безответственный, глупый выскочка».
- Тебе скоро исполнится десять. Ты должен осознать, что ты глупый хозяин.
Два мальчика, которые не смогли понять друг друга, как обычно, начали битву на мечах.
…Смысл этих слов Шуе понял гораздо позже.
Глава 3
Сейен вернулся во дворец все еще разъяренным, а потом он услышал плач Рьюки.
«Опять шестая жена».
Сейен сердито раздвинул ветви кустарника и увидел неожиданную сцену. Плачущий Рьюки сидел около пруда, а мужчина с мокрой грудью и плечами тянул малыша за щеки, что заставляло того плакать еще сильнее.
- Они славно растягиваются, словно рисовый пирог.
- Отец!?
Даже Сейен не находил, что сказать.
Император не показал ни малейшего удивления, когда увидел Сейена. Ему было за сорок, но выглядел он гораздо моложе. Возможность поговорить с ним наедине не часто выпадала даже Сейену. Хотя про него говорили, что он любимый сын императора, отец с ним обращался так же, как и с его братьями. Заметив его взгляд, Сейен смутился и потерял дар речи, что было не похоже на него.
Сейен гордился кровным родством со своим отцом.
Мужчина безжалостно щелкнул плачущего Рьюки по лбу.
- Что за шумный ребенок! Тебя спасли, так что не плачь «ваа, ваа», словно овечка.
Посмотрев на отца, небрежно вытиравшего волосы и верхнюю часть тела, Сейен внезапно сообразил, что Рьюки тоже промок насквозь. И эти запахи водорослей и рыбы…
- Ты же не упал в пруд?
Рьюки с хныканьем извинился и указал на императора.
- Н-но этот страшный человек с-спас меня.
Его отец, которого сравнивали со славным императором Соугеном, был просто «страшным человеком». Ничего не поделаешь, ведь Рьюки редко видел своего отца… Но Сейен почувствовал, как холодная дрожь пробежала у него по спине.
Он стал в спешке вытирать тело и волосы Рьюки. Наблюдавший за ним отец насмешливо фыркнул.
- Раздень этот рисовый пирожок догола, пусти за ним собак, и он высохнет за считанные минуты.
- Что это за издевательство? Ведь это не тренировка генерала Со, - вырвалось у Сейена.
Осознав смысл своих слов, Сейен быстро прикрыл рот.
Его отец лишь пожал плечами. Вода капала с мокрых, сияющих волос.
Его слегка вьющиеся волосы напоминали волосы Сейена, что было единственным сходством между ними… Отец. Да, Сейен был непривычно нерешительным, когда дело доходило до разговора с отцом. Именно с отцом, а не с императором. Его существование вносило неразбериху, но Сейен не хотел, чтобы отец ушел. Это было странным чувством. Не зная, что делать, Сейен сосредоточил свое внимание на Рьюки.
- Рьюки, почему ты упал в пруд?
Тон Сейена стал обвиняющим. Пруд был довольно глубок. Почему его вечно занятый отец был средь бела дня в гареме, оставалось неизвестным, но, если бы отец не спас Рьюки, тот определенно был бы уже мертв.
- Я пытался достать мешочки с бобами…
Сейен наконец понял, что это был тот самый пруд, куда шестая жена швырнула бобовые мешочки. Но под грузом всего случившегося, Сейен, не думая, закричал:
- Я же говорил тебе подождать, пока я не вернусь с новыми!
Рьюки испуганно втянул голову в плечи.
И тогда император схватил Рьюки за шиворот, поднял в воздух, легко, словно котенка, и уставился на него. Рьюки вздрогнул, но, плотно сжав губы, стерпел «страшного человека».
- Эй, рисовый пирожок.
- Я Рью… Рьюки!
- Теперь начал говорить как взрослый? Рисовый пирожок - достаточно хорошее имя для тебя. Дай мне свою руку.
Рьюки автоматически протянул две ладошки. Император перевернул маленький старый кошелек на ремешке и встряхнул его. Три маленьких, заношенных красных мешочка с бобами выкатились наружу.
Три штуки не вместились в маленькие ручки Рьюки, и один из них упал. Сейен подхватил его. Мешочки с бобами были сделаны из ткани со старомодным узором, и, судя по всему, это была ручная работа. Сейену показалось это странным. Бобовые мешочки плохо сочетались с его отцом.
- Возьми эти.
Рьюки был озадачен.
- Разве они не важны для тебя?
- Не глупи. Если бы они были важны, я бы не отдал их тебе.
Рьюки посмотрел на мешочки с бобами, которые держал в своих руках. Они выглядели так, будто бы о них заботились. Так же, как и бывшие мешочки Рьюки.
- Послушай меня, рисовый пирожок. Я не добрый. Если эти мешочки снова выкинут в пруд, я не спасу тебя. Если ты захочешь достать их из пруда, стань учеником моряка или кем-то в этом роде. Или сделай все, чтобы они не были выброшены в пруд. А еще я ненавижу дураков. Если у тебя есть что-то важное, защити это собственными руками.
Он потянул Рьюки за подбородок. Сейен подумал, что ребенок не поймет этих слов, но Рьюки закусил губу и кивнул.
- Большое спасибо за то, что спасли меня. Я буду бережно обращаться с этими мешочками.
- Я не удивлюсь, если ты потеряешь их завтра. Черт, эти щеки тянутся действительно хорошо.
- Я-я не потеряю их! И не будьте жестоким. Это больно.
Сейен был поражен. Это был первый раз, когда Рьюки смело отвечал другому человеку.
Император перестал тянуть Рьюки за щеки.
- Если у тебя есть рот, говори то, что ты хочешь сказать, так же, как ты сделал это сейчас. Или тобой будут пренебрегать.
Император небрежно отпустил младшего сына и посмотрел на Сейена.
- И каков четвертый сын семьи Ран?
Сейен не удивился. Он сам имел полную информацию о всех женах императора и знатных людях. Поэтому ясно заявил:
- Неожиданно бесполезен.
- Понятно. Сам решай, что с ним делать. И дай мне то, что у тебя в кармане.
- Что?
- Там бобовые мешочки, которые ты купил в городе, разве не так?
Сейен посмотрел круглыми глазами на отца, но дал ему кошелек, в котором были купленные им в магазине мешочки с бобами. Он чувствовал себя странно смущенным, могло показаться, что он купил их для отца.
Император посмотрел на кошелек и указал подбородком на красный мешочек с бобами, который все еще держал в руках Сейен.
- Этот можешь забрать.
Сейен понял: отец догадался, что ему тоже хотелось иметь один из них, и покраснел. Сейен был слишком взрослым, чтобы играть с бобовыми мешочками.
Неловко поблагодарив отца, он неожиданно вспомнил убийц, атаковавших его в городе.
- Отец, есть ли какое-нибудь движение в семье Хьё?
Император взглянул на него. Сейен застыл. Ему казалось, что даже камень становился драгоценным, стоило лишь его отцу обратить на него свой взор. Сейен глубоко вздохнул и сказал:
- Похоже, некоторые из них начали действовать. Кто-то может приказывать им.
- Сейен…
Император несколько раз подбросил кошелек на ладони.
После четвертого раза он отвернулся.
- Ты должен был родиться либо чуть-чуть глупее, либо чуть-чуть умнее.
Немного позже император встретил человека. Тому было чуть меньше сорока. Он был в близком родстве с императором и также имел с ним сходство. Он был одним из благородных, которых император не уничтожил.
- Это ты, О Ки.
- Эти мешочки с бобами… Они принадлежали моей сестре, разве не так?
Спокойные глаза О Ки чуть-чуть смягчились. Но вместе с тем в них оставалась строгость. Император любил глаза О Ки, которые смотрели на него без колебаний.
О Ки остановился на некотором расстоянии от императора. Как обычно, О Ки никогда не подходил ближе, чем это было необходимо.
- О Ки, ты излишне много волнуешься для главы Государственной Инспекции. Ты пришел посмотреть на Сейена и Рьюки?
С тех пор как О Ки стал главой Инспекции, он работал в тени, и поднял этот статус, который раньше был ниже, чем статус помощника Генерального секретаря. Теперь статус главы был выше, чем у всех секретарей вместе взятых. Он переманил к себе благородных, которых бросил император, и возглавлял большую группу молодых знатных людей.
- Как ты думаешь, Сейен подходит на роль императора?
О Ки посмотрел на Сейена, который играл в бобовые мешочки с Рьюки, и прямо заявил:
- Нет. Он – принц, успеха которого я не хочу больше всего. Слишком много проблем создает уже его присутствие при императорском дворе. Это действительно хлопотно.
- Понятно, - оборонил император, словно речь шла о погоде. - Делай, что хочешь. Теперь только от Сейена зависит, выиграет он или проиграет.
- Ваше Величество, эти мешочки с бобами…
О Ки отвел глаза и пробормотал:
- Должен быть еще один.
Император достал последний мешочек из рукава и бросил его О Ки.
- Я собирался отдать его тебе.
Затем император ушел.
В последнюю очередь он навестил Сенто-Шо.
- У У.
- Ваше Величество, давно не виделись. Добро…
Поприветствовав императора, У У почти поклонился, но внезапно побледнел.
- Ваше Величество, что у вас в кармане?
- Молодец.
Император сообщал ему только важные вещи.
- Я хочу, чтобы ты сделал кое-что, У У.
Император потряс голубой кошелек в руке.
- Достань из хранилища Каншо и Бакую.
Глава 4
Это случилось в мгновение ока. Шуе остолбенел: лезвие меча находилось в миллиметре от его горла.
- Могу я сразиться с тобой? – спросил он Сейена сразу после того, как был представлен императорскому двору. Шуе хотел хотя бы немного восстановить свою честь.
Но как только они встали напротив друг друга, эти честолюбивые мысли вылетели у него из головы. Шуе понимал, что у него нет ни единого шанса. Теперь он просто хотел быть признанным, хотя бы немного. Юноша принял боевую стойку, думая лишь об этом. Он забыл обо всем остальном, включая свое собственное имя.
Шуе сражался серьезно. Он не допустил ни единого промаха. Но…
Несмотря на это, он не успел сделать мечом и пяти взмахов.
Принцу Сейену даже не пришлось использовать нестандартные приемы, которые он показал в своей битве с убийцами. Он отражал удары только классическими приемами, похожими на движения самого Шуе, и было ясно, что он не использовал большей половины своих способностей. И даже так Шуе очень быстро проиграл.
Он почувствовал бы себя жалким, даже если бы за ними не наблюдали. На его глазах выступили слезы унижения и отчаяния.
А у Сейена от гнева внутри все кипело.
«Я думал сделать его своим подчиненным, но…»
Судя по реакции, он был не настолько глуп, как Сейен сначала подумал. Но сердце Шуе было уже с его братьями и семьей Ран. Он даже не подозревал о своей несомненной верности им, для него она была сродни инстинкту.
Можно было использовать его и с учетом этого факта, но он был слишком зеленым во многих отношениях, и слишком добродушным. Для Сейена было бы бессмысленным заполучить этого четвертого сына.
Сейен с улыбкой протянул ему руку. Его гнев был яростным, ведь он так надеялся на этого юношу. Помогая Шуе встать на ноги, Сейен холодно пробормотал:
- Я скажу твоим братьям, что не нуждаюсь в самом бесполезном из них. Приходи снова, когда станешь более полезным.
Шуе не мог найти слов в ответ на оглушающую фразу принца.
Понаблюдав за поединком, император оглянулся. Советник Шо был невозмутим, как обычно, но Генерал Со хмурился. Император тщательно всмотрелся в лица жен, деда Сейена и принцев.
Особое внимание он уделил О Ки и семье Ран. На поединке присутствовал лишь один из тройняшек. Он не знал, кто именно. Император даже не пытался различить их. Но он предположил, что это был Сетсуна, старший, тот, который не часто появлялся на публике. В этом предположении не было никакой логики, это была просто интуиция.
Триплету из семьи Ран не было даже двадцати, когда они заняли важные государственные должности. Те немногие, кто мог противостоять им, – это Советник Шо и Ко Шока. И…
«И О Ки».
Отыскав взглядом О Ки, император тихо закрыл глаза. Одного взгляда для него было достаточно.
Сейен сделал роковую ошибку, но не заметил этого. И его судьба была уже почти решена.
«Не похоже на Сейена».
Обычно принц был осторожен на публике, но сегодня он показал свою истинную сущность. Император остановил свой взор на четвертом сыне семьи Ран. Должно быть, всему виной этот мальчик…
Император взглянул на своего второго сына еще один раз.
Это была детская ошибка. Но возраст не может служить оправданием, когда ты находишься в жестоких условиях императорского двора.
Ему вспомнились слова подруги детства, которая подарила ему красные мешочки с бобами.
«Дети должны быть беззаботными! Сэнка, я хочу видеть страну, где дети были бы счастливы».
Это была любимая фраза женщины, которую он теперь мог только вспоминать. Император прищелкнул языком. Даже после смерти она была такой же надоедливой.
«Я должен дать ему время».
Первоначально он планировал сделать это позже, но…
Император неожиданно встал, и все вздохнули. Даже Ран Сетсуна смотрел на него с легким удивлением, не говоря уже о Советнике Шо и О Ки.
Заметив пару мечей, Генерал Со широко распахнул глаза. Это были…
- Это Каншо и Бакуя, разве не так?
Император взял мечи - и атмосфера поменялась. Для его подчиненных это было почти естественной реакцией.
Пронизывающая всех напряженность напомнила ему о прошлом. Вышестоящие чиновники и члены Семи Семей не были исключением: «верховный правитель великой резни» убил даже своих родителей и родственников. Не имело значения, друзья они или враги: если они не покорятся ему, их головы полетят с плеч.
Он был импульсивным и жестоким, но покровительствовал тем, у кого были способности. Неважно, были они крестьянами или разбойниками, если они демонстрировали верную службу, император разжимал губы и говорил «хорошая работа» даже простому солдату. Они соревновались между собой, стремясь стать отличными воинами или учеными, и все ради того, чтобы услышать из уст императора эту редкую фразу. Он обладал непреодолимым притяжением, которое заставляло их выполнять свои обязанности, рискуя жизнью.
Когда император направил свои шаги к Сейену, все в волнении склонили головы.
Они служили лишь этому императору.
Советник Шо сморщил нос. Действия императора насторожили его. А ведь он так привык жить в мире…
«Почему он всегда делает так?»
Сейен спешно преклонил одно колено, приветствуя отца. Внимание императора удивило его в той же степени, что и вчерашний визит.
Взглянув на склоненного в поклоне четвертого сына семьи Ран, император швырнул мечи Сейену так же небрежно, как швырнул ему бобовые мешочки во время вчерашней встречи.
- Они принадлежат тебе. Делай с ними все, что захочешь.
Воцарилась тишина.
Император отвернулся, как будто ничего не случилось. Это все, что он мог сделать, чтобы выиграть время. Если повезет – год. Остальное зависело от Сейена.
Схватив мечи, Сейен удивленно вздохнул.
За его вздохом последовал вздох Генерала.
У деда Сейена засияли глаза. Церемония передачи мечей была сродни объявлению следующего императора.
Ран Сетсуна на мгновение задумался о неожиданных действиях императора. Потом потрепал по голове своего младшего брата, который уныло вернулся на свое место.
- Ну, что ты собираешься делать, Шуе? Хочешь вернуться домой? Или остаться с нами в Кийо?
- Нет, я вернусь назад в провинцию Ран. Я буду тренироваться с семьей Шиба и в следующий раз…
Шуе не мог найти слов. Он никогда не проигрывал с таким позором. С его способностями это было маловероятным. Но…
- Я прошу прощения… Я опозорил семью Ран и тебя…
- А? Семья Ран и я не опозорены. Опозорен лишь ты. К тому же, благодаря принцу Сейену, они больше не обращают на тебя внимания.
Шуе выдавил слабую улыбку.
- Это верно…
- Да-да. Ты был совсем не плох.
Шуе подозрительно взглянул на вмешавшегося Дзина. Это был первый раз, когда он слышал похвалу от друга.
- Врешь! Не утешай меня такими жалкими словами. Это отвратительно! Когда я вернусь домой, я буду усиленно тренироваться, и первым я побью тебя!
Дзин пожал плечами. Эти слова не были ложью. Шуе редко был таким серьезным.
Шуе мог выполнить все аккуратно, но был непоследовательным. Он думал о себе как о серьезном человеке, но на самом деле, выбирал пути в зависимости от настроения. Кроме этого, поскольку он собирался стать государственным служащим, то не думал о военной подготовке. И поэтому он мог стать сильным только до определенного уровня. Семья Шиба научила его основам, но…
Видимо, он стал серьезнее. Дзин заволновался.
- Дурак. Ты не сможешь. Я сделаю все, что скажешь, если выиграешь у меня три поединка из десяти.
- Ха, договорились. Ты заплатишь за это позже, Дзин.
Сейтсуна посмотрел на них с улыбкой и обратился к брату.
- Шуе, я был рад услышать, что ты едешь домой.
Они смогли удержать Шуе. И Сетсуна был рад этому от всего сердца. Это стоило приезда в столицу.
«Мы выясним возможности принцев».
Они четко видели направление, в котором двигался императорский двор. И поэтому не стоило оставаться при дворе.
- Я желаю вам двоим благополучного возвращения домой. Мы тоже поедем домой в ближайшем будущем. Тогда ты и покажешь мне результат своих тренировок.
Шуе думал, что это будет обычная проверка. Истинный смысл произнесенных братом слов он выяснил гораздо позже.
… О Ки неподвижно стоял на месте и наблюдал.
Выражения лиц присутствующих существенно различались в зависимости от того, были они сторонниками Сейена или сторонниками других принцев.
Тут и там можно было увидеть жен императора, на лицах у них была написана ярость. Первый принц был бледен. Он послал проклинающий взгляд в сторону младшего брата и последовал за матерью. Лицо деда Сейена выражало крайнюю радость. Внезапно О Ки заметил шестую жену императора. Очевидно, что ее меньше всего беспокоило, кто станет наследником престола. Но, возможно, потому, что Сейен так часто ставил ее на место, ее взгляд был таким же злобным.
Она была убеждена, что вторая жена была фавориткой императора, поэтому прогнала ее из гарема. Шестая жена обычно слишком полагалась на свои эмоции.
«Это опасно».
Но если положение вещей было именно таким, как предполагал О Ки, действительно опасной была не она, а…
О Ки еще раз взглянул на Сейна и шестую жену, и сделал несколько распоряжений подчиненным Государственной Инспекции.
- Присмотрите за шестой женой. Она скоро будет убита. Постарайтесь добыть доказательства. Они будут использованы для расследования.
… Шесть месяцев спустя, в начале зимы, тело шестой жены нашли плавающим в пруду. Ее сын, Рьюки, нашел ее, но из-за шока впоследствии он ничего не мог вспомнить об этом происшествии.
Лицо шестой жены было ужасно изуродовано. Причиной этого был яд, находящийся в бутылке с косметикой. Но яд не был смертельным. Причиной смерти было самоубийство из-за нервного потрясения, вызванного уродством, ведь шестая жена оставалась в гареме только благодаря своей красоте.
Как только О Ки осознал, что никаких улик не было обнаружено, он скрыл всю информацию о произошедшем, и этот случай публично был объявлен как «смерть от болезни». Не было необходимости делать из происшествия серьезное событие. О нем больше не вспоминали.
Рьюки никогда не узнал, что пруд, в котором умерла его мать, был тем самым местом, где его брат сделал саркастическое замечание.
Если заметите большую толстую ошибку - говорите Название: Время, когда ландыши цветут
Оригинальное название: Suzuran no Saku Koro ni (In the Lily of the Valley Season)
Автор: Yukino Sai
Опубликовано: The Beans Vol.9(2007)
Перевод с японского: starsandsmials
Перевод с английского: katya_neko ([email protected])
Время, когда ландыши цветут. Пролог 1, 2, Главы 1-4
Пролог 1.
Ее называли Леди Ландыш за ее чистую, необыкновенную красоту.
Она сидела на своей кровати и рассеянно смотрела в окно. За стеклом ландыши тихо качались на ветру.
Она вспомнила любимую фразу своего отца:
« Ты станешь счастливее кого бы то ни было, моя дорогая».
Почувствовав, как проник в комнату вечерний ветер, она слегка закашлялась. Холод ветра напомнил ей, что приближалось время, когда ее сын придет проведать ее. Каждый день, в одно и то же время, ей казалось, что она слышит вдалеке отзвуки его шагов.
Ее хрупкий подбородок слегка задрожал. И вечерний ветер не был тому причиной.
«Сейен идет…»
Это было невозможно, но она слышала приближающиеся с каждой минутой шаги ее сына. Ее лицо стало еще бледнее, и она вздрогнула.
Будучи второй женой императора, она была недостойна многих вещей, и ее сын был первым в этом списке.
Она забеременела сразу после свадьбы, и через некоторое время родился второй принц. Он рос. Любой бы позавидовал ей: принц был умным и красивым, и даже когда он был совсем маленьким, люди готовы были поклясться, что он превзойдет первого принца. Но все это было лишь проблемой для нее. Она не могла выдержать яростную зависть других женщин. Больше всего на свете ее пугал талант сына.
«Это не вина Сейена», - отчаянно говорила она себе и пыталась почувствовать привязанность к нему. Но и это вредило ее слабым нервам.
Шаги остановились за дверью.
Неосознанным движением она крепче прижала к себе покрывало.
Честное, красивое лицо сына появилось в открытой двери. С тонкими, нежными чертами и острым, неуступчивым духом, похожим на вынутый из ножен меч, он обладал той хрупкой красотой, типичной для юношей его возраста, которая похожа на тонкий лед. Когда она смотрела на своего сына, то всегда вспоминала мужа, с которым была близка всего однажды.
- Как ты себя чувствуешь, мама? – спокойно улыбнулся Сейен.
Ее белое горло дернулось, но она не издала ни единого звука. Она попыталась хотя бы улыбнуться, но не была уверена, что это у нее получилось.
Сейен, как обычно, поговорил о ежедневных делах, заботливо поухаживал за матерью, дал несколько советов относительно дома, и ушел.
Это повторялось каждый день, как и тот факт, что солнце встает на востоке и заходит на западе. Когда Сейен ушел, она вздохнула свободно.
Добрый и преданный своей матери, он был идеальным принцем.
Но она знала: доброта, которую показывал ей сын, была всего лишь иллюзией. Ее сын совсем не любил ее, так же, как и император.
Умный сын догадался, что его мать заметила это, но не сказал ничего и не изменил своего отношения к ней. Для Сейена, которому приходилось каждый день сражаться во дворце за себя, мать не имела большого значения. И размышления, любил он ее действительно или нет, были бы глупой ошибкой. Но несмотря на все это, он все-таки пытался защитить ее. Даже, если это не любовь, даже, если это незначительное обязательство.
Ничего не поделаешь.
Но иногда она просыпалась со злостью, яростной, как ливень. Она не знала почему. Именно она не любила своего сына в первую очередь. И поэтому было бы неправильным сердиться на него за то, что он не любил ее.
Почему же все вышло именно так?
«Ты станешь счастливее, чем кто бы то ни было, моя дорогая».
Она вспоминала эти слова много раз. Ее отец до сих пор говорил, что нет девушки счастливее ее. «Это счастье? Я счастлива?..» - спрашивала она себя.
Время шло, и наступила весна, пора года, когда цветут ландыши.
Однажды она поняла, что кто-то смотрит на нее. Этот кто-то был маленьким. Но это был не ее сын.
- Кто ты?
- Я Рьюки. Как вы себя чувствуете, вторая мачеха?
Соединив ребяческие слова и милое личико, она поняла: он напомнил ей шестую жену императора. Вероятно, в силу своего положения, она производила худшее впечатление, и приближенные к гарему называли ее «высокомерной нимфой».
- Ты только что потерял свою мать. Это несчастье.
Принц опустил голову и, колеблясь, подошел ближе. Он протянул ландыш, который до сих пор прятал.
Она улыбнулась от всего сердца, первый раз за долгое время.
- Спасибо тебе, добрый Юный Принц.
Самый младший из принцев потрясенно взглянул на нее. Как будто не ожидал, что она примет цветок или улыбнется ему.
Принц опустил глаза.
- Б-брат Сейен очень добр и научил меня многому. Так что, даже зная, что вы больны, я хотел увидеть вас, мачеха.
- Сейен?
- Да. Он дал мне меч позавчера. Мечи, названные Каншо и Бакуя. Они были даны брату, но он отдал мне Бакую. Однако меч был слишком тяжел для меня, чтобы удержать…
Ее сын, про которого малыш рассказывал с сияющими глазами, был незнаком ей.
Она почувствовала боль в груди и закашлялась. Принц застыл и перестал говорить.
- Ох, мне… Мне жаль. Прошу, отдохните. Я сейчас уйду.
Он посмотрел вниз, чуть поколебавшись.
- Я не смог заплакать, когда моя мать умерла. Я не чувствовал грусти. Я совсем не добрый.
Она подумала, что он и не смог бы, потому что слышала, что его мать жестоко с ним обращалась, била и наказывала каждый день.
- Но я, хотя и не знаю почему, чувствую холод в моей груди. Как будто там большая дыра. Я чувствую это каждый раз, когда вспоминаю мать. Сейчас она больше не побьет меня, но я чувствую, что, когда она была рядом, было лучше.
«Ты любил ее», - пробормотала она мысленно.
И посмотрела на белый ландыш, который держала в руке. Она задавалась вопросом, знает ли он, что ее звали Леди Ландыш.
«Я завидую ей».
Шестая жена была молода, самоуверенна и высокомерна, и делала все, чтобы взгляд императора упал на нее. И у нее даже был добрый милый сын. Ее собственный сын ничего не почувствует, если она умрет.
- Я не могу оплакать свою мать, но я думаю, что буду плакать о брате Сейене и мачехе… Могу я прийти сюда снова?
Изменилось бы что-нибудь, если бы она имела такого сына? Она закрыла глаза и покачала головой.
- Нет. Ты не сможешь прийти сюда снова. Ты понял? Пожалуйста, не приходи в этот особняк опять.
Принц задрожал, и его лицо сморщилось. Даже теперь, он отчаянно улыбнулся и кивнул. Он привык к отказу.
- Я…я понимаю. Я не приду сюда больше. Я… Я благодарю вас за то, что вы приняли меня.
Она отослала младшего принца, который тер глаза, когда уходил, и посмотрела на ландыш. Правильно. Он не должен приходить сюда снова.
И затем время, когда цветут ландыши, прошло, и прошло лето, и пришла осень. Иногда она вспоминала о ландыше, который принес ей самый младший из принцев. Она ценила эти воспоминания.
А в начале зимы…
- Леди Ландыш, ваш отец совершил измену. Пожалуйста, соберитесь.
Ее стащили с постели жестокие мужчины, которые вломились в особняк. Они связали ее. Она не сказала ничего. Только кашлянула устало один раз.
Она не сказала ничего, даже когда была брошена в тюрьму, закинута в повозку как багаж и атакована убийцами в провинции Са. Она была напугана, но даже не пыталась бороться. В последний момент, когда ее голову готовы были отрубить, она посмотрела на своего сына.
Ее сын посмотрел на нее, тоже.
Взаимопонимания не было. Она и ее сын не смогли стать матерью и сыном даже в последний момент. Они даже не пытались преодолеть эту пропасть. Она была рада, что ее жизнь почти подошла к концу. У нее не было нужды жить дольше. А потом она пожалела своего сына в первый раз.
«Мой бедный ребенок».
Он не был любим матерью, не был защищен, и носил ледяную броню. Он был совсем один и не верил никому. Он боролся и мог положиться только на самого себя, расчищая кровавую дорогу. Уже в тринадцать лет он научился иронически улыбаться и шел сквозь ложь взрослых с маской вежливости и улыбкой на лице.
Имея такую мать, он мог стать только таким ребенком.
И несмотря на это, он старался защитить свою мать, которую не любил до последнего момента. Несмотря на скрытое презрение, никогда не прекращал навещать ее, и даже если это было ложью, он был добр к ней. Это была лучшая уступка его слабой матери, ведь он был очень гордым.
Если бы он не родился у нее, то мог бы иметь другую жизнь.
- Бедный Сейен…
Она не знала почему, но она могла видеть небо. Серое, покрытое облаками небо. И падающий снег.
Она была довольна. В последний момент она достигла «счастья». Но будущее Сейена…
«Он очень похож на меня…»
Она не молилась о счастье сына.
«Потому что он был любим тем юным принцем и был гораздо счастливее ее, которую не любил никто».
Она вспомнила того принца на мгновение. Танцующий, медленно падающий снег был похож на ландыши.
«Будет ли тот принц оплакивать меня»?
«Это время, когда цветут ландыши», - подумала она в последний момент, и ее голова покатилась по земле.
Пролог 2.
Ландыши цвели.
Первым воспоминанием Сейена была его плачущая мать:
- Почему? Я не хочу этого…
Он тогда подумал, что ее слезы, падающие на белые руки, были красивыми. Но еще от них исходило одиночество.
Она всегда плакала.
Он захотел чем-то помочь и подошел к ней, но мать испуганно посмотрела на него и отвернулась.
Заглянув в ее напуганные, отвергающие глаза, он отдернул руку, которой почти прикоснулся к ней. И в тот момент ясно понял, что он был среди тех вещей, которых она «не хотела».
Наверное, ему должно было быть грустно.
Его мать плакала каждую ночь, и ее рыдания были ему колыбельной с момента рождения.
И поэтому он тихо сдался. Это было лучше, чем грустить.
Ее печаль была так глубока…
Зная, что он был тому причиной, зная, что тут не оставалось никакого места для надежды, он понял, что ничего не сможет с этим сделать.
И он спокойно принял тот факт, что его мать не могла любить своего сына.
Он похоронил свою боль, печаль, одиночество и отчаяние так глубоко, что иногда даже не мог вспомнить, что это такое.
Ландыши качались на ветру.
Она была не из тех женщин, которые могут жить в гареме.
На обратном пути из особняка, куда он, как обычно, приходил навестить свою мать, Сейен остановился перед цветами, тускло светящимися в темноте.
Его мать не хотела соперничать в красоте с остальным гаремом. Она и не умела.
Ее выдали замуж, когда она была еще неопытной девушкой.
Он думал, что уже смирился со слабостью своей матери. Но иногда в нем вспыхивало раздражение, с которым он ничего не мог поделать.
Когда он думал, что сам был таким же слабым, как и его мать, все то, что он построил, начинало казаться хрупким.
Он не мог жить с этой мыслью.
Тогда бы он не смог выжить.
Ему шел двенадцатый год, а он собственными руками уничтожил десятки убийц. Жить здесь - означало жить таким образом. Было запрещено иметь даже малую толику той слабости, которой отличалась его мать.
Немного раньше он услышал, как кто-то плачет.
«Ребенок?»
Он нахмурился. Почему он слышит детский плач?
- Кто здесь?
Он зашел довольно глубоко в сад и уже не представлял, где находится. Он раздвинул ветви кустарника и увидел необычайно странное существо.
«Что это?»
Существо лежало лицом вниз. Его лицо, которое затем обернулось посмотреть на Сейена, было покрыто смесью слез, соплей и грязи. Оно судорожно всхлипывало, издавая смешные звуки.
Пока он смотрел, голова ребенка опустилась на землю от усталости.
Сейен был поражен.
Казалось, у этого существа не было ни энергии, ни силы держать голову прямо.
Место и возраст ребенка подсказали Сейену, что это был один из его братьев, но, по правде говоря, до сих пор он не вспоминал о его существовании. «У меня есть брат примерно этого возраста…»
- Рьюки, не так ли? Почему ты плачешь?
Ребенок так сильно плакал, что у него не было сил перевернуться, но он с отчаянием взглянул вверх на Сейена. Его глаза были словно большие кристаллы. Он смотрел так пристально, как будто думал, что Сейен исчезнет, как дым, если он отвернется.
И то, что он услышал между рыданиями, были слова:
- Мне… Мне одиноко.
Это были слова ребенка трех лет.
Воспоминания о матери промелькнули в сознании Сейена. Он наконец подошел ближе и подхватил своего брата на руки.
- Понятно, - пробормотал он.
Это было неудивительно: ребенок плакал на протяжении нескольких часов, и никто не пришел за ним. Эти слова не были преувеличением.
- Я понимаю. Ты не должен плакать здесь больше. Приходи в следующий раз ко мне.
Сейен помнил теплое тело существа, которое обхватило руками его шею, которое свернулось и заплакало, как маленькое животное, только что нашедшее свое место. Он не знал, как назвать это новое ощущение, и понял что это было за чувство, гораздо позже.
- Я твой второй старший брат… Рьюки.
Тогда Рьюки было три, Сейену – десять.
Это произошло за три года до изгнания Сейена с матерью в провинцию Са.
Глава 1
- Вы сказали, что четвертый сын семьи Ран едет в Кийо?
Сейен, только что остановленный своим дедом в коридоре, услышав новости, немного приподнял брови.
- Четвертый сын… Ран Шуе, не так ли?
- Тот, кому по решению тройняшек будет служить Ран Шуе, получит поддержку семьи Ран. Что в конечном счете определит следующего императора.
Сейен вспомнил лица тройняшек, которые служили как высокопоставленные служащие даже тогда, когда им не было еще и двадцати лет.
Определенно: один из тройни будет следующим главой семьи.
Если бы Сейен заполучил одного из них, это укрепило бы его позицию. Но в отличие от жен императора, которые еще не сдались, Сейен уже отверг эту возможность.
«Эти трое не годятся».
Они были выходцами из семьи Ран. Они уже выбрали приоритеты, и всего лишь скрывали выбор за изящными улыбками.
Можно было использовать друг друга, следуя общим интересам, но доверять было нельзя.
Другое дело, если бы он действительно хотел заполучить их, зная все это. Но он считал, что было бы опасно иметь их в качестве приближенных.
Однако он хотел получить поддержку семьи Ран.
Если трое старших были недосягаемы, то этот четвертый сын мог быть вполне управляемым.
Дед не знал, что творилось в душе Сейена. Его глаза сверкали.
- Я уверен, что он будет представлен в первую очередь тебе. Даже сейчас ходят слухи, что есть большая вероятность того, что семья Ран поддержит тебя.
Невинная улыбка заиграла на губах Сейена. Он знал, что дед хотел, чтобы он унаследовал престол,но…
«Я должен быть осторожен…»
Было бы странно, если бы его дед не имел такой мечты. Годы шли, и репутация Сейена росла.
Также немаловажным был тот факт, что его мать была из семьи, находящейся под покровительством клана Ши. Если бы социальные положения матерей учитывались, его статус был бы выше, чем статус первого принца.
Дед с полной уверенностью ожидал, что Сейен станет следующим императором, и надеялся, что его семья будет снова включена в клан Ши.
«Это смешно».
Он никогда не хотел становиться правителем. Но истиной было так же то, что если он не станет императором, то будет ликвидирован. Сам того не осознавая, он приобрел слишком много врагов и союзников. Даже если сам Сейен не захочет взойти на престол, его приближенные посадят его на трон.
Но если случится так, война будет неизбежна.
Единственный способ избежать войны - быстро получить поддержку семьи Ран и призвать трех братьев Ко из одноименной провинции. Потом провести церемонию и сделать их своими подчиненными. Даже если это будет притворством.
«Беспорядки были бы минимальными, если бы императором стал самый старший из братьев, но с такой матерью…»
Неожиданно в другом конце коридора он увидел первого принца, своего старшего брата. Брат заметил Сейена, послал ему укоризненный взгляд и внезапно исчез.
«Он изменился».
Сейен не испытывал неприязни к старшему брату. Когда он был младше, его брат был мальчиком со скромной улыбкой. Будучи примерно одного возраста, они часто вместе играли и учились.
Вскоре превосходство Сейена стало очевидным, и первая жена насильно их разделила. Она злословила о Сейене каждый день, и продолжала осуждать своего сына, который в сравнении с ним выглядел хуже. В конце концов улыбка исчезла с лица старшего брата, его мучило чувство неполноценности, и его привязанность к младшему превратилась в ненависть. Многие его достоинства, которые, безусловно, существовали раньше, исчезли без следа.
Старший брат Сейена не был неспособным. Если бы он вырос таким, каким он был раньше, он стал бы хорошим, тихим и послушным служащим.
Сейен старался быть осторожным, чтобы его брат не выглядел по сравнению с ним хуже, но его превосходство было несомненным. К тому же не по годам взрослая рассудительность Сейена притягивала внимание людей, и поднимала его репутацию еще выше. Все это плохо повлияло на брата.
Сейен остановил свои мысли маленьким вздохом. И иронически улыбнулся.
«Не похоже это на меня - быть сентиментальным».
Сейен и его брат всего лишь не хотели быть уничтоженными. И не важно, что было неправильным во всем этом.
Сейен покинул своего деда и направился во внутренний дворец навестить Рьюки.
…Женщина подняла тонкую руку и ударила своего сына.
- Не ходи туда, где я могу тебя увидеть!
Длинные ногти женщины легко поцарапали щеку ребенка. Рьюки не заплакал. Он просто свернулся и ждал, когда буря пройдет.
Женщина прищурила глаза. Ее раздражал плач сына, но еще больше ее раздражало то, что он не плакал. Рождение Рьюки не обеспечило любви императора, хуже, оно забрало ее молодость и красоту. Для нее сын был всего лишь несчастьем.
- Упрямый ребенок! Ты даже не плачешь!
Даже простой вид сына, который являлся корнем всех зол, злил ее. Но это был ее сын. Она не могла ничего с ним сделать. В порыве чувств она замахнулась, чтобы ударить Рьюки вазой по голове.
- Достаточно.
Сейен вовремя перехватил ее руку и отвел от Рьюки. Не смотря на шестую жену императора, Сейен подхватил своего дрожащего маленького брата.
- Пойдем, Рьюки.
- Подожди! Какое ты имеешь право?..
Сейен медленно повернул голову к шестой жене. Встретив его жесткий взгляд, холодный, как лед, даже самоуверенная жена императора проглотила свои слова.
- Он мой брат. Вы, наверное, заблуждаетесь, но если сравнивать Рьюки, который является частью императорской семьи, и вас, жену императора и бывшую проститутку, то ваше положение гораздо ниже. Или вы измените свое отношение, или можете оказаться плавающей в этом пруду.
Она почувствовала, как дрожь пробежала по спине. Она знала, что мальчик действительно может исполнить эту угрозу.
Сейен обворожительно улыбнулся.
- Если у вас проблемы с уходом за внешностью, не злитесь. Если хотите, я пришлю вам косметику моей матери. Моя мать такая же красивая, какой была и до моего рождения.
Покинув трясущуюся от злости жену императора, Сейен ушел.
- Рьюки, ты до сих пор не хочешь переехать ко мне?
Сейен в который раз задал ему этот вопрос. Он постоянно спрашивал это у Рьюки, заботясь о его ранах.
Рьюки опустил глаза и покачал головой.
Сейен вздохнул. Неважно, как много раз он просил его переехать, Рьюки не слушался. Он возвращался во дворец, где жила его мать, несмотря на то, как сильно она била его.
Это, наверное, было то, от чего Сейен отказался давно. Рьюки не мог покинуть свою мать, какой бы ужасной она ни была.
Сейен подумал о шестой жене императора и нахмурился.
«Она действительно безнадежна».
Та изысканная красота и доведенные до блеска манеры, какими она обладала, будучи бывшей, самой известной в Кийо, куртизанкой, были привлекательны. Но если она хотела преклонения и щедрости мужчин, она не должна была приходить в гарем его отца. Она , вероятно, думала, что легко сумеет заманить императора…
«Какая глупая! Почему женщины такие эмоциональные, глупые и безнадежные?»
Наверняка, если говорить о красоте и манерах, его собственная мать была на голову выше всех.
«Она единственная, кто подходит гарему».
И тут Рьюки выжидающе посмотрел вверх.
- А твоя мама какая?
Осознав, что брат прочитал его мысли, Сейен застыл. Рьюки нерешительно опустил глаза.
- Она… Она добрая мама?
В течение некоторого времени Сейен не знал, что ответить.
- Добрая… ты знаешь…
Она слаба… Но она так жадно не стремилась к процветанию и любви, как мать Рьюки.
Конечно, она жаловалась на рождение Сейена, когда была эмоционально неустойчива. Но обычно старалась скрыть свои мысли, и пыталась сохранить отношения матери и сына, по крайней мере, на людях. Она очень старалась улыбаться, когда видела его.
Его мать была удивительно простой женщиной. Да, слабонервной, но если бы она вела обычную жизнь, то была бы достаточно счастливой и довольной таким скромным счастьем.
Но в таком месте, как гарем, «обычных женщин» не существовало.
Если бы его отец не принял ее в гарем, если бы Сейен не родился, она жила бы скромной, тихой жизнью. Это было только естественно, что мать не любила его. И поскольку она еще пыталась полюбить, то была гораздо лучше его, ведь он уже даже перестал стараться. Так что Сейен собирался защищать свою мать изо всех сил.
- Брат?..
- О, извини… Моя мать… красивая и добрая.
Сейен пришел в себя и ответил так, как хотелось бы Рьюки. Многие бы назвали слабость матери, которую презирал Сейен, добротой. К тому же нет никакой необходимости убивать надежду Рьюки.
- Ее зовут Леди Ландыш.
- Ландыш?
- Да. В это время ты еще можешь… Ох, вот же они цветут. Видишь те белые цветы, которые похожи на маленькие колокольчики? Это ландыши.
Рьюки опустился на землю и маленькими ножками побежал к тому месту, где цвели ландыши. Он с увлечением и завистью смотрел на скромно цветущие растения. В отличие от матери Рьюки, нетронутые цветы выглядели как символ доброты.
- Но у нее слабое здоровье, и живет она далеко отсюда.
Рьюки не должен знать, что именно шестая жена, его мать, запугала и выгнала из гарема мать Сейена.
- Могу я увидеть ее?
Сейен криво улыбнулся. Она была несомненно лучше, чем мать Рьюки, но в то же время эмоциональна неустойчива. Вероятно, лучше всего было подождать, пока он немного подрастет и узнает мир получше. Не нужно было разрушать его иллюзии. Когда Рьюки вырастет, здоровье матери может улучшиться.
Он вспомнил о шестой жене императора, которая была одной из причин ее болезни. И холодно прищурился.
«К тому времени жен станет меньше».
- Когда ты немного подрастешь, мы пойдем навестить ее вместе. Мы сможем сходить туда, где она живет.
- Тогда я принесу для нее эти цветы.
Сейен на мгновение прикрыл глаза. Цветы? Он уже не помнил, приносил ли он матери когда-нибудь цветы.
Рьюки начал играть с любимыми им синими бобовыми мешочками, посматривая на ландыши.
Глядя на брата, Сейен улыбнулся. Ему легче дышалось. Его улыбка была спокойная и шла от чистого сердца. Да сих пор ее никто не видел.
Только тогда, когда он был с Рьюки, Сейен не должен был заставлять себя улыбаться. Когда Рьюки смеялся, Сейен вспоминал, что такое смех.
Только благодаря Рьюки, Сейен мог оставаться собой среди лжи и обмана. Однако было слишком поздно что-то менять, да и Сейен сам не хотел меняться.
Сейен не мог сказать, что ему было одиноко. Он не чувствовал одиночества. Он уже забыл, как выражать свои чувства. У него не было нужды вспоминать. Эти чувства не только были ненужными, они так же были обременительными. Он знал, что перешел черту, откуда возврата нет.
Если он проиграет, то будет уничтожен.
Так что он мог жалеть своего старшего брата, но он не имел права колебаться. Если бы он понял это раньше, все могло бы быть иначе. Но сейчас слишком поздно. Его брат никогда не станет прежним, и разногласия между женами не прекратятся. Сейен четко осознал, что уже никогда их пути не пересекутся.
Он должен идти вперед, чтобы выжить.
- Брат Сейен…
Он поднял синий мешочек с бобами, который подкатился к нему, и отдал его Рьюки. Тот одарил его невинной улыбкой.
Все во дворце медленно превращались в монстров и постепенно теряли рассудок. Не исключениями были он и его старший брат.
Только Рьюки был нормальным.
«Рьюки должен оставаться самим собой».
В тот момент это было главным желанием Сейена.
Глава 2
- Четвертый сын семьи Ран едет в Кийо?... Вы сообщили мне это вчера…
- Ох, правда. Я был нетерпелив.
Когда он навещал свою мать в особняке, то дед, оказавшийся там же, сказал ему это опять, и Сейен насторожился.
«Происходит что-то странное…»
Дед был словно в маниакальном настроении. Обычно он был осторожен и не делал ничего спонтанного. И был еще не настолько стар, чтобы сойти с ума.
Даже в особняке их могли услышать. Чем очевиднее были ожидания деда, тем больше Сейен чувствовал себя загнанным в угол.
Сейен перевел разговор на ландыши, которые он принес, и специально не сказал больше ни слова о семье Ран.
- Держи, мама. Скоро лето, так что это наверняка последние.
Заметив удивление матери, Сейен почувствовал себя неловко. Он последовал примеру Рьюки, но, наверное, это было чересчур внезапно.
Но к его изумлению, мать испуганно приняла собранные им цветы.
Затем почти бессознательно он почистил персик и дал его матери, как много раз давал Рьюки. Он научился этому ради младшего брата, которого часто заставляли пропускать обеды.
Сейен задумался и подошел к туалетному столику. Он не увидел, как его мать еще более удивленными глазами взглянула на персик, лежащий на тарелке.
На столике лежал набор косметики, которым мать Сейена пользовалась редко. Неудивительно, что она звалась Леди Ландыш. С ее тонкой, яркой и притягательной красотой, которая была очевидна даже для глаз сына, она вообще не нуждалась в косметике.
… В отличие от шестой жены императора.
«Какую же взять?»
Сейен повертел бутылочку в руке.
… Жестокость шестой жены становилась все более нетерпимой с каждым днем. Если он ничего не сделает, Рьюки будет в опасности.
Он должен был продумать план.
Немного поразмыслив, Сейен положил бутылочку обратно. Сейчас ему нужно было идти в другое место.
Когда он собрался уйти, дед скептически посмотрел на внука.
- Покидаешь нас так рано сегодня?
- Да. Мне необходимо уйти на некоторое время.
Сейен отправился в магазин игрушек, который находился в городе. Шестая жена, будучи в припадке обычной истерики, бросила в пруд любимые мешочки с бобами, которые принадлежали Рьюки. С тех пор Рьюки был очень расстроен, так что Сейен решил купить ему взамен новые мешочки с бобами.
«Такие настойчивые».
Сейен прищелкнул языком, наблюдая за группой хулиганов, которые преследовали его даже после того, как он приобрел мешочки. Сейен был уверен, что сумеет сбить их со следа, но они шли за ним на близком расстоянии. Они хорошо действовали вместе.
«Способные. На кого они работают?»
Их движения очевидно отличались от движений тех неуклюжих мечников-убийц, которых щедро и постоянно нанимали жены императора. Кто мог использовать такую банду?..
Сейен целенаправленно свернул на аллею. Здесь не было никого, место было довольно широким, со множеством полезных препятствий. Если ему предстоит бороться с большим числом противников, так лучше уж здесь…
А затем случилось неожиданное.
- Постойте! Трусливо так поступать с девушкой!
Сейен остолбенел, увидев юношу, который бежал к ним… Кто этот мальчик?
Немного младше Сейена, хорошо воспитанный и с красивым акцентом, который был характерен для выходцев из провинции Ран. У него был редкий меч, слишком тяжелый для ребенка.
Наконец Сейен догадался.
«Ох… Это четвертый сын семьи Ран».
Сейен натянул капюшон на глаза.
«…Посмотрим, насколько он хорош. Как долго он протянет.»
И только Сейен подумал это, мальчика прижали к стене и в мгновение ока выбили меч из его рук.
«…»
Сейен почти рассердился.
«Этот ребенок абсолютно бесполезен…»
Он не был слабым. Он перенял стиль Шиба, который был практичным и очень эффективным. Это то, чем он может гордиться в этом возрасте. Однако это было гораздо ниже того уровня, которого ожидал от него Сейен, и вдобавок ко всему…
«Слишком очевидно…»
Он не знал, как сражаться грязно, и противостоял убийцам честно и справедливо. Так он мог победить, только имея такие же способности, как у генерала Со… Он глуп или как?
Сейен не ожидал от юноши победы, но его манера поведения ни шла ни в какое сравнение с триплетом демонов. Сейен почувствовал, как снежная буря гнева воет в его голове… Существует предел бесполезности. Все это, должно быть, шутка.
Увидев, что юношу готовы были убить, Сейен прищелкнул языком. Проблемы неизбежны, если он позволит четвертому сыну семьи Ран умереть у себя на глазах.
«Я бы с большим удовольствием убил его собственноручно».
Сейен со злостью топнул ногой.. Потом размахнулся мечом справа налево и взял на себя трех убийц. Его меч сломался в середине боя, поэтому он схватил великолепный меч удивленно застывшего мальчика и продолжил битву. Противники были жестоки и знали, когда надо остановиться. Они бесследно исчезли, и раздражение Сейена неизбежно возросло. Он должен был защитить ребенка, но даже не смог убить ни одного из них. Однако они без сомнения были сильны.
«Кто мог бы использовать их? Настолько тренированные убийцы не…»
Вдруг он понял. Существовала семья, которая занималась тренировкой убийц. Но не может быть…
«Эта семья начала действовать..?»
И в этот момент мальчик, смотревший на него с изумлением, сделал ненужное замечание, что стало для Сейена последней каплей.
- Неужели ты не девочка, а мальчик?
Терпение Сейена подошло к концу.
… «Будь счастлив, что я не убил тебя».
Сейен со всей силы швырнул ему меч прямо в лицо. Парень ответит за то, что так рассердил его. Сейен взглянул на него абсолютно пустыми глазами, а потом выплюнул слова:
- …Отвали.
Это были первые «славные» слова, которые Сейен сказал Шуе.
После того как Шуе проводил Сейена застывшим взглядом, он услышал позади себя смех.
- После всех испытаний, которые вы прошли, чтобы спасти его… Что за жестокая «принцесса»!
- Дзин…
Шуе уставился на своего друга детства, который небрежно появился после того, как все было закончено.
- Я говорил тебе оставить его в покое, разве не так?
- Я не мог! И почему ты не присоединился к битве вместо того, чтобы просто стоять и смотреть. Ты все-таки мой телохранитель!
- Ты громко рассмеялся и сказал, что не нуждаешься в моей защите. Ты даже напевал мелодию, кося врагов направо и налево этим великолепным мечом, что-то о том, как ты спасешь прекрасную принцессу и завоюешь ее вечную любовь…Ча-ча-ча, ля-ля… что-то в этом роде. Ты слишком рад предстоящей встрече с братьями.
- З-замолчи!
Шуе разочарованно вложил меч в ножны.
- Черт… Я не могу поверить, что это был мальчик… И что за ужасный характер?
Дзин посмотрел вслед «принцессе».
«Есть что-то от моего стиля, но это владение мечом…»
- Он довольно хорош. Должно быть, это второй принц.
«И движения убийц. Он узнал это в своей семье… Не может быть».
- Ну что, Шуе, ты можешь остаться в Кийо, чтобы служить одному из принцев, правильно?
- Да, мне сказали делать, что я пожелаю. Так что, если мне понравится один из них, я буду служить ему.
- Если тебе понравится он?..
Дзин выглядел ошеломленным. Шуе возмутился.
- Что? Ты же не хочешь служить тому, кто тебе не нравится?
Дзин помолчал и прикрыл глаза рукой. Он пытался сказать что-то несколько раз, но в конце концов, криво усмехнувшись, сдался. Семья Шиба существует для того, чтобы служить, но семья Ран существует для того, чтобы им служили. Разница определенно есть.
- Я боюсь, что вы поклянетесь в верности кому-нибудь только потому, что он вам понравится.
- А?
Дзин посоветовал другу детства:
- Эй, Шуе, не соверши ошибки. Любить и давать клятву верности – две разные вещи.
Шуе сардонически рассмеялся.
- Что это ты говоришь вдруг с таким вытянутым лицом? Я не попрошу тебя принести мне что-то настолько отвратительное, как клятва верности. Я знаю, что я тебе нравлюсь. Я же такой привлекательный молодой человек с прекрасным характером. Но мне жаль. Я не смогу вернуть твои чувства. Давай останемся друзьями.
У него пропало желание что-либо объяснять. Его внешний вид обманчив, но на самом деле…
«Безответственный, глупый выскочка».
- Тебе скоро исполнится десять. Ты должен осознать, что ты глупый хозяин.
Два мальчика, которые не смогли понять друг друга, как обычно, начали битву на мечах.
…Смысл этих слов Шуе понял гораздо позже.
Глава 3
Сейен вернулся во дворец все еще разъяренным, а потом он услышал плач Рьюки.
«Опять шестая жена».
Сейен сердито раздвинул ветви кустарника и увидел неожиданную сцену. Плачущий Рьюки сидел около пруда, а мужчина с мокрой грудью и плечами тянул малыша за щеки, что заставляло того плакать еще сильнее.
- Они славно растягиваются, словно рисовый пирог.
- Отец!?
Даже Сейен не находил, что сказать.
Император не показал ни малейшего удивления, когда увидел Сейена. Ему было за сорок, но выглядел он гораздо моложе. Возможность поговорить с ним наедине не часто выпадала даже Сейену. Хотя про него говорили, что он любимый сын императора, отец с ним обращался так же, как и с его братьями. Заметив его взгляд, Сейен смутился и потерял дар речи, что было не похоже на него.
Сейен гордился кровным родством со своим отцом.
Мужчина безжалостно щелкнул плачущего Рьюки по лбу.
- Что за шумный ребенок! Тебя спасли, так что не плачь «ваа, ваа», словно овечка.
Посмотрев на отца, небрежно вытиравшего волосы и верхнюю часть тела, Сейен внезапно сообразил, что Рьюки тоже промок насквозь. И эти запахи водорослей и рыбы…
- Ты же не упал в пруд?
Рьюки с хныканьем извинился и указал на императора.
- Н-но этот страшный человек с-спас меня.
Его отец, которого сравнивали со славным императором Соугеном, был просто «страшным человеком». Ничего не поделаешь, ведь Рьюки редко видел своего отца… Но Сейен почувствовал, как холодная дрожь пробежала у него по спине.
Он стал в спешке вытирать тело и волосы Рьюки. Наблюдавший за ним отец насмешливо фыркнул.
- Раздень этот рисовый пирожок догола, пусти за ним собак, и он высохнет за считанные минуты.
- Что это за издевательство? Ведь это не тренировка генерала Со, - вырвалось у Сейена.
Осознав смысл своих слов, Сейен быстро прикрыл рот.
Его отец лишь пожал плечами. Вода капала с мокрых, сияющих волос.
Его слегка вьющиеся волосы напоминали волосы Сейена, что было единственным сходством между ними… Отец. Да, Сейен был непривычно нерешительным, когда дело доходило до разговора с отцом. Именно с отцом, а не с императором. Его существование вносило неразбериху, но Сейен не хотел, чтобы отец ушел. Это было странным чувством. Не зная, что делать, Сейен сосредоточил свое внимание на Рьюки.
- Рьюки, почему ты упал в пруд?
Тон Сейена стал обвиняющим. Пруд был довольно глубок. Почему его вечно занятый отец был средь бела дня в гареме, оставалось неизвестным, но, если бы отец не спас Рьюки, тот определенно был бы уже мертв.
- Я пытался достать мешочки с бобами…
Сейен наконец понял, что это был тот самый пруд, куда шестая жена швырнула бобовые мешочки. Но под грузом всего случившегося, Сейен, не думая, закричал:
- Я же говорил тебе подождать, пока я не вернусь с новыми!
Рьюки испуганно втянул голову в плечи.
И тогда император схватил Рьюки за шиворот, поднял в воздух, легко, словно котенка, и уставился на него. Рьюки вздрогнул, но, плотно сжав губы, стерпел «страшного человека».
- Эй, рисовый пирожок.
- Я Рью… Рьюки!
- Теперь начал говорить как взрослый? Рисовый пирожок - достаточно хорошее имя для тебя. Дай мне свою руку.
Рьюки автоматически протянул две ладошки. Император перевернул маленький старый кошелек на ремешке и встряхнул его. Три маленьких, заношенных красных мешочка с бобами выкатились наружу.
Три штуки не вместились в маленькие ручки Рьюки, и один из них упал. Сейен подхватил его. Мешочки с бобами были сделаны из ткани со старомодным узором, и, судя по всему, это была ручная работа. Сейену показалось это странным. Бобовые мешочки плохо сочетались с его отцом.
- Возьми эти.
Рьюки был озадачен.
- Разве они не важны для тебя?
- Не глупи. Если бы они были важны, я бы не отдал их тебе.
Рьюки посмотрел на мешочки с бобами, которые держал в своих руках. Они выглядели так, будто бы о них заботились. Так же, как и бывшие мешочки Рьюки.
- Послушай меня, рисовый пирожок. Я не добрый. Если эти мешочки снова выкинут в пруд, я не спасу тебя. Если ты захочешь достать их из пруда, стань учеником моряка или кем-то в этом роде. Или сделай все, чтобы они не были выброшены в пруд. А еще я ненавижу дураков. Если у тебя есть что-то важное, защити это собственными руками.
Он потянул Рьюки за подбородок. Сейен подумал, что ребенок не поймет этих слов, но Рьюки закусил губу и кивнул.
- Большое спасибо за то, что спасли меня. Я буду бережно обращаться с этими мешочками.
- Я не удивлюсь, если ты потеряешь их завтра. Черт, эти щеки тянутся действительно хорошо.
- Я-я не потеряю их! И не будьте жестоким. Это больно.
Сейен был поражен. Это был первый раз, когда Рьюки смело отвечал другому человеку.
Император перестал тянуть Рьюки за щеки.
- Если у тебя есть рот, говори то, что ты хочешь сказать, так же, как ты сделал это сейчас. Или тобой будут пренебрегать.
Император небрежно отпустил младшего сына и посмотрел на Сейена.
- И каков четвертый сын семьи Ран?
Сейен не удивился. Он сам имел полную информацию о всех женах императора и знатных людях. Поэтому ясно заявил:
- Неожиданно бесполезен.
- Понятно. Сам решай, что с ним делать. И дай мне то, что у тебя в кармане.
- Что?
- Там бобовые мешочки, которые ты купил в городе, разве не так?
Сейен посмотрел круглыми глазами на отца, но дал ему кошелек, в котором были купленные им в магазине мешочки с бобами. Он чувствовал себя странно смущенным, могло показаться, что он купил их для отца.
Император посмотрел на кошелек и указал подбородком на красный мешочек с бобами, который все еще держал в руках Сейен.
- Этот можешь забрать.
Сейен понял: отец догадался, что ему тоже хотелось иметь один из них, и покраснел. Сейен был слишком взрослым, чтобы играть с бобовыми мешочками.
Неловко поблагодарив отца, он неожиданно вспомнил убийц, атаковавших его в городе.
- Отец, есть ли какое-нибудь движение в семье Хьё?
Император взглянул на него. Сейен застыл. Ему казалось, что даже камень становился драгоценным, стоило лишь его отцу обратить на него свой взор. Сейен глубоко вздохнул и сказал:
- Похоже, некоторые из них начали действовать. Кто-то может приказывать им.
- Сейен…
Император несколько раз подбросил кошелек на ладони.
После четвертого раза он отвернулся.
- Ты должен был родиться либо чуть-чуть глупее, либо чуть-чуть умнее.
Немного позже император встретил человека. Тому было чуть меньше сорока. Он был в близком родстве с императором и также имел с ним сходство. Он был одним из благородных, которых император не уничтожил.
- Это ты, О Ки.
- Эти мешочки с бобами… Они принадлежали моей сестре, разве не так?
Спокойные глаза О Ки чуть-чуть смягчились. Но вместе с тем в них оставалась строгость. Император любил глаза О Ки, которые смотрели на него без колебаний.
О Ки остановился на некотором расстоянии от императора. Как обычно, О Ки никогда не подходил ближе, чем это было необходимо.
- О Ки, ты излишне много волнуешься для главы Государственной Инспекции. Ты пришел посмотреть на Сейена и Рьюки?
С тех пор как О Ки стал главой Инспекции, он работал в тени, и поднял этот статус, который раньше был ниже, чем статус помощника Генерального секретаря. Теперь статус главы был выше, чем у всех секретарей вместе взятых. Он переманил к себе благородных, которых бросил император, и возглавлял большую группу молодых знатных людей.
- Как ты думаешь, Сейен подходит на роль императора?
О Ки посмотрел на Сейена, который играл в бобовые мешочки с Рьюки, и прямо заявил:
- Нет. Он – принц, успеха которого я не хочу больше всего. Слишком много проблем создает уже его присутствие при императорском дворе. Это действительно хлопотно.
- Понятно, - оборонил император, словно речь шла о погоде. - Делай, что хочешь. Теперь только от Сейена зависит, выиграет он или проиграет.
- Ваше Величество, эти мешочки с бобами…
О Ки отвел глаза и пробормотал:
- Должен быть еще один.
Император достал последний мешочек из рукава и бросил его О Ки.
- Я собирался отдать его тебе.
Затем император ушел.
В последнюю очередь он навестил Сенто-Шо.
- У У.
- Ваше Величество, давно не виделись. Добро…
Поприветствовав императора, У У почти поклонился, но внезапно побледнел.
- Ваше Величество, что у вас в кармане?
- Молодец.
Император сообщал ему только важные вещи.
- Я хочу, чтобы ты сделал кое-что, У У.
Император потряс голубой кошелек в руке.
- Достань из хранилища Каншо и Бакую.
Глава 4
Это случилось в мгновение ока. Шуе остолбенел: лезвие меча находилось в миллиметре от его горла.
- Могу я сразиться с тобой? – спросил он Сейена сразу после того, как был представлен императорскому двору. Шуе хотел хотя бы немного восстановить свою честь.
Но как только они встали напротив друг друга, эти честолюбивые мысли вылетели у него из головы. Шуе понимал, что у него нет ни единого шанса. Теперь он просто хотел быть признанным, хотя бы немного. Юноша принял боевую стойку, думая лишь об этом. Он забыл обо всем остальном, включая свое собственное имя.
Шуе сражался серьезно. Он не допустил ни единого промаха. Но…
Несмотря на это, он не успел сделать мечом и пяти взмахов.
Принцу Сейену даже не пришлось использовать нестандартные приемы, которые он показал в своей битве с убийцами. Он отражал удары только классическими приемами, похожими на движения самого Шуе, и было ясно, что он не использовал большей половины своих способностей. И даже так Шуе очень быстро проиграл.
Он почувствовал бы себя жалким, даже если бы за ними не наблюдали. На его глазах выступили слезы унижения и отчаяния.
А у Сейена от гнева внутри все кипело.
«Я думал сделать его своим подчиненным, но…»
Судя по реакции, он был не настолько глуп, как Сейен сначала подумал. Но сердце Шуе было уже с его братьями и семьей Ран. Он даже не подозревал о своей несомненной верности им, для него она была сродни инстинкту.
Можно было использовать его и с учетом этого факта, но он был слишком зеленым во многих отношениях, и слишком добродушным. Для Сейена было бы бессмысленным заполучить этого четвертого сына.
Сейен с улыбкой протянул ему руку. Его гнев был яростным, ведь он так надеялся на этого юношу. Помогая Шуе встать на ноги, Сейен холодно пробормотал:
- Я скажу твоим братьям, что не нуждаюсь в самом бесполезном из них. Приходи снова, когда станешь более полезным.
Шуе не мог найти слов в ответ на оглушающую фразу принца.
Понаблюдав за поединком, император оглянулся. Советник Шо был невозмутим, как обычно, но Генерал Со хмурился. Император тщательно всмотрелся в лица жен, деда Сейена и принцев.
Особое внимание он уделил О Ки и семье Ран. На поединке присутствовал лишь один из тройняшек. Он не знал, кто именно. Император даже не пытался различить их. Но он предположил, что это был Сетсуна, старший, тот, который не часто появлялся на публике. В этом предположении не было никакой логики, это была просто интуиция.
Триплету из семьи Ран не было даже двадцати, когда они заняли важные государственные должности. Те немногие, кто мог противостоять им, – это Советник Шо и Ко Шока. И…
«И О Ки».
Отыскав взглядом О Ки, император тихо закрыл глаза. Одного взгляда для него было достаточно.
Сейен сделал роковую ошибку, но не заметил этого. И его судьба была уже почти решена.
«Не похоже на Сейена».
Обычно принц был осторожен на публике, но сегодня он показал свою истинную сущность. Император остановил свой взор на четвертом сыне семьи Ран. Должно быть, всему виной этот мальчик…
Император взглянул на своего второго сына еще один раз.
Это была детская ошибка. Но возраст не может служить оправданием, когда ты находишься в жестоких условиях императорского двора.
Ему вспомнились слова подруги детства, которая подарила ему красные мешочки с бобами.
«Дети должны быть беззаботными! Сэнка, я хочу видеть страну, где дети были бы счастливы».
Это была любимая фраза женщины, которую он теперь мог только вспоминать. Император прищелкнул языком. Даже после смерти она была такой же надоедливой.
«Я должен дать ему время».
Первоначально он планировал сделать это позже, но…
Император неожиданно встал, и все вздохнули. Даже Ран Сетсуна смотрел на него с легким удивлением, не говоря уже о Советнике Шо и О Ки.
Заметив пару мечей, Генерал Со широко распахнул глаза. Это были…
- Это Каншо и Бакуя, разве не так?
Император взял мечи - и атмосфера поменялась. Для его подчиненных это было почти естественной реакцией.
Пронизывающая всех напряженность напомнила ему о прошлом. Вышестоящие чиновники и члены Семи Семей не были исключением: «верховный правитель великой резни» убил даже своих родителей и родственников. Не имело значения, друзья они или враги: если они не покорятся ему, их головы полетят с плеч.
Он был импульсивным и жестоким, но покровительствовал тем, у кого были способности. Неважно, были они крестьянами или разбойниками, если они демонстрировали верную службу, император разжимал губы и говорил «хорошая работа» даже простому солдату. Они соревновались между собой, стремясь стать отличными воинами или учеными, и все ради того, чтобы услышать из уст императора эту редкую фразу. Он обладал непреодолимым притяжением, которое заставляло их выполнять свои обязанности, рискуя жизнью.
Когда император направил свои шаги к Сейену, все в волнении склонили головы.
Они служили лишь этому императору.
Советник Шо сморщил нос. Действия императора насторожили его. А ведь он так привык жить в мире…
«Почему он всегда делает так?»
Сейен спешно преклонил одно колено, приветствуя отца. Внимание императора удивило его в той же степени, что и вчерашний визит.
Взглянув на склоненного в поклоне четвертого сына семьи Ран, император швырнул мечи Сейену так же небрежно, как швырнул ему бобовые мешочки во время вчерашней встречи.
- Они принадлежат тебе. Делай с ними все, что захочешь.
Воцарилась тишина.
Император отвернулся, как будто ничего не случилось. Это все, что он мог сделать, чтобы выиграть время. Если повезет – год. Остальное зависело от Сейена.
Схватив мечи, Сейен удивленно вздохнул.
За его вздохом последовал вздох Генерала.
У деда Сейена засияли глаза. Церемония передачи мечей была сродни объявлению следующего императора.
Ран Сетсуна на мгновение задумался о неожиданных действиях императора. Потом потрепал по голове своего младшего брата, который уныло вернулся на свое место.
- Ну, что ты собираешься делать, Шуе? Хочешь вернуться домой? Или остаться с нами в Кийо?
- Нет, я вернусь назад в провинцию Ран. Я буду тренироваться с семьей Шиба и в следующий раз…
Шуе не мог найти слов. Он никогда не проигрывал с таким позором. С его способностями это было маловероятным. Но…
- Я прошу прощения… Я опозорил семью Ран и тебя…
- А? Семья Ран и я не опозорены. Опозорен лишь ты. К тому же, благодаря принцу Сейену, они больше не обращают на тебя внимания.
Шуе выдавил слабую улыбку.
- Это верно…
- Да-да. Ты был совсем не плох.
Шуе подозрительно взглянул на вмешавшегося Дзина. Это был первый раз, когда он слышал похвалу от друга.
- Врешь! Не утешай меня такими жалкими словами. Это отвратительно! Когда я вернусь домой, я буду усиленно тренироваться, и первым я побью тебя!
Дзин пожал плечами. Эти слова не были ложью. Шуе редко был таким серьезным.
Шуе мог выполнить все аккуратно, но был непоследовательным. Он думал о себе как о серьезном человеке, но на самом деле, выбирал пути в зависимости от настроения. Кроме этого, поскольку он собирался стать государственным служащим, то не думал о военной подготовке. И поэтому он мог стать сильным только до определенного уровня. Семья Шиба научила его основам, но…
Видимо, он стал серьезнее. Дзин заволновался.
- Дурак. Ты не сможешь. Я сделаю все, что скажешь, если выиграешь у меня три поединка из десяти.
- Ха, договорились. Ты заплатишь за это позже, Дзин.
Сейтсуна посмотрел на них с улыбкой и обратился к брату.
- Шуе, я был рад услышать, что ты едешь домой.
Они смогли удержать Шуе. И Сетсуна был рад этому от всего сердца. Это стоило приезда в столицу.
«Мы выясним возможности принцев».
Они четко видели направление, в котором двигался императорский двор. И поэтому не стоило оставаться при дворе.
- Я желаю вам двоим благополучного возвращения домой. Мы тоже поедем домой в ближайшем будущем. Тогда ты и покажешь мне результат своих тренировок.
Шуе думал, что это будет обычная проверка. Истинный смысл произнесенных братом слов он выяснил гораздо позже.
… О Ки неподвижно стоял на месте и наблюдал.
Выражения лиц присутствующих существенно различались в зависимости от того, были они сторонниками Сейена или сторонниками других принцев.
Тут и там можно было увидеть жен императора, на лицах у них была написана ярость. Первый принц был бледен. Он послал проклинающий взгляд в сторону младшего брата и последовал за матерью. Лицо деда Сейена выражало крайнюю радость. Внезапно О Ки заметил шестую жену императора. Очевидно, что ее меньше всего беспокоило, кто станет наследником престола. Но, возможно, потому, что Сейен так часто ставил ее на место, ее взгляд был таким же злобным.
Она была убеждена, что вторая жена была фавориткой императора, поэтому прогнала ее из гарема. Шестая жена обычно слишком полагалась на свои эмоции.
«Это опасно».
Но если положение вещей было именно таким, как предполагал О Ки, действительно опасной была не она, а…
О Ки еще раз взглянул на Сейна и шестую жену, и сделал несколько распоряжений подчиненным Государственной Инспекции.
- Присмотрите за шестой женой. Она скоро будет убита. Постарайтесь добыть доказательства. Они будут использованы для расследования.
… Шесть месяцев спустя, в начале зимы, тело шестой жены нашли плавающим в пруду. Ее сын, Рьюки, нашел ее, но из-за шока впоследствии он ничего не мог вспомнить об этом происшествии.
Лицо шестой жены было ужасно изуродовано. Причиной этого был яд, находящийся в бутылке с косметикой. Но яд не был смертельным. Причиной смерти было самоубийство из-за нервного потрясения, вызванного уродством, ведь шестая жена оставалась в гареме только благодаря своей красоте.
Как только О Ки осознал, что никаких улик не было обнаружено, он скрыл всю информацию о произошедшем, и этот случай публично был объявлен как «смерть от болезни». Не было необходимости делать из происшествия серьезное событие. О нем больше не вспоминали.
Рьюки никогда не узнал, что пруд, в котором умерла его мать, был тем самым местом, где его брат сделал саркастическое замечание.
@темы: In the Lily of the Valley Season, Перевод, Side Story, Saiunkoku Monogatari, Ранобе