...сумеречный котенок...
Название: Пока не расцвела сакура
Автор: katya_neko ([email protected])
Фэндом: Saiunkoku Monogatari
Бета: нет
Пейринг/Персонажи: Сейран, Шурей, Шока, Рьюки, Джуусан-химе, Шуе, Койю, Рьюшин, Рейшин, Юри-химе, триплет Ранов, Сейран/Шурей, легкое Рьюки/Шурей, легкое Рьюки/Джуусан-химе, Рейшин/Юри-химе, Шока/Шокун
Жанр: романс, приключения
Рейтинг: PG-13
Состояние: в процессе
Описание: написан по заявке, которая разбудила во мне шиппера-маньяка XD
Посвящение: Okini-chan как заявителю и товарищу-шипперу XD
Предупреждение: выставлять где угодно, но только с этой шапкой. Помните о нежной душе автора и копирайтах XD
Пока не расцвела сакура
Часть 11. Принц и принцессаЧасть 11. Принц и принцесса
День выдался на редкость солнечным, и зимнее светило пускало тонкие лучи в большие окна императорского гарема, по-зимнему довольно-таки скудно грея. Но для свободолюбивой принцессы, не любившей холод, даже такое скромное количество тепла было поводом для счастья.
Решив не терять даром драгоценные минуты, Джуусан нетерпеливо распахнула двухстворчатое окно, наклонилась, медленно сняла с ног туфли из мягкой кожи и одну за другой осторожно поставила ступни на освещенную солнцем полоску деревянного пола. И, закрыв глаза, затаив дыхание, замерев на месте, словно озябший цыпленок, немного постояла под мягкими, ласковыми лучами ослабевшего солнца, каждой клеточкой кожи ощущая желанное тепло. Но, расслабившись и забывшись, снова нечаянно подпустила к себе уже давно мучавшие ее беспокойные мысли.
Пустовавший долгие годы гарем был слишком огромен и слишком просторен для нее одной. Сколько бы роскошных комнат она не заняла, творчески расставляя сундуки с одеждой тут и там, сколько бы щебечущих служанок не привела, она все равно будет ощущать этот призрак одиночества внутри, эту странную, высасывающую силы пустоту. Но при этом она не могла сказать, что очень хотела, чтобы тут поселился кто-нибудь еще. Даже возжелай принцесса соседства, вряд ли жене сиятельного императора полагается жить душа в душу с себе подобными. Тут царили свои законы и свой образ жизни.
Джуусан еще раз окинула мысленным взглядом ряд закрытых дверей и мысленно же заунывно застонала. Все эти комнаты так и будут до скончания века пустовать? Раз так, необходимо назначить ответственных за их тщательную уборку и периодическое проветривание, иначе роскошные спальни постепенно, но верно превратятся в покрытые пылью вычурные чуланы. Печально, что среди этих актовых залов с восточными коврами не нашлось ни одной привлекательной, уютной, а главное, маленькой комнатки. Как в жизни, так и в жилищных условиях для нее выбора не было, и, пожалуй, она никогда его не имела. Просто раньше не понимала этого так невыносимо ясно. Поймав себя на этой недостойной храброго воина жалостливой мысли, Джуусан-химе прервала столь заботившие ее размышления, отложив нытье и решение проблемы до более подходящего случая.
Принцесса коротко вздохнула. Шусуй была поистине невероятна, раз справлялась с таким объемом возложенных на нее обязанностей и умудрялась при этом выглядеть лучше любой императрицы.
А вот Джуусан чувствовала себя донельзя измотанной к тому времени, как повара начали готовить очередной роскошный обед. С самого утра ей пришлось покорно сидеть и, изнемогая от скуки, выслушивать споры старших братьев относительно какого-то пустяка, естественно, по неизвестным причинам казавшегося тройне неотложным делом государственной важности. Прошло всего полдня, а в голове у несчастной принцессы уже стоял неприятный туман, состоящий из запретов, советов, расходов, покупок, необходимых распоряжений, уборок, рецептов, кухонь и обедов.
Что еще нужно сделать? Точно, обязательная генеральная уборка в честь первого весеннего дня. До этой даты оставался еще целый месяц, но когда он наступит, прислуге придется вычистить весь дворец снизу доверху, начистить все ржавые доспехи, оружие, а также устроить большую стирку. За зиму на кухне должно было накопиться немало грязи, копоти и пыли. Нужно сейчас же собрать самых способных людей и назначить проверяющих.
А потом, возможно, поддаться соблазну и навестить Рьюки, рискуя нарваться на вездесущего бывшего принца, который, наконец, приступил к своим прямым обязанностям – расследованию загадочных покушений. Хотя, если подумать и критически оценить результат, приступил – это все, что он соизволил сделать.
Однако когда гигантским усилием воли Джуусан все же нехотя подняла ресницы, она внезапно с удивлением обнаружила в нескольких шагах от себя темную, обмытую солнцем высокую фигуру. Джуусан испуганно дернулась, как от ожога, и, чуть не споткнувшись, отступила назад, но, немного привыкнув к слепящему сиянию, узнала этот «зловещий» силуэт и успокоилась.
У подножия короткой лестницы, рядом с крыльцом, в гордом одиночестве стоял Сейран, причем с таким видом, словно только что потерял лучшего друга. С условием, конечно, что у него был тот самый друг, в чем Джуусан сильно сомневалась. Прошло несколько мгновений, заскучавшая девушка нетерпеливо подошла ближе – и раздражающе пронзительные прозрачные глаза нехотя обратились к ней.
Юноша отвесил принцессе легкий поклон и апатично оборонил:
- Джуусан-химе. Как поживаете?
- О! Деревянный пол мог бы быть и потеплее, но в целом неплохо, - задумчиво ответила она и тут же добавила со свойственной ей откровенностью: - Не ожидала встретить вас тут, принц.
Сейран едва заметно поморщился, пожал плечами и неохотно признался:
- Я думал, я найду здесь Его Величество.
Если присмотреться, то он выглядел не только не к месту печальным, но и донельзя уставшим. Пепельно-серый оттенок мрачного лица удачно дополняли темные круги под светлыми глазами. И самое удивительное заключалось в том, что принц даже не пытался по обыкновению скрыть свое плохое самочувствие за фальшивыми улыбками и не менее фальшивой любезностью.
Но она вовсе не собиралась за него волноваться. Если он хочет предаваться вселенской скорби, отсвечивая противоестественной бледностью, она не собиралась ему мешать.
- Что ж, его здесь нет.
Юноша сухо усмехнулся и впервые с начала их короткого разговора по-настоящему посмотрел на невозмутимую собеседницу.
Необычайно красивая, словно сияющая изнутри девушка с тонкими, аристократическими чертами лица и высоко поднятым подбородком, который свидетельствовал о немалом чувстве собственного достоинства и прекрасном воспитании. Она была родом из провинции, воздух в которой круглый год был напоен соленым запахом моря, влажного мха, папоротника и вереска. Внешне - истинная принцесса, питомица того традиционного мира хороших манер и врожденного благородства, к которому когда-то принадлежал и он сам. Когда-то. Но давно уже не принадлежит и никогда принадлежать не будет.
Она, судя по всему, собиралась на верховую прогулку. Девушка была одета в светло-серый мужской костюм свободного покроя для верховой езды из мягкой шерсти, перехваченный широким синим поясом. На правом боку можно было отчетливо увидеть очертания двух длинных кинжалов, спрятанных в плотные, перевитые небесно-голубыми лентами ножны. В руках у нее был гибкий стек и высокие кожаные сапоги на смену. Рядом с ее тонкими ступнями небрежно лежали легкие изящные туфли.
Она была босая.
Сейран приподнял одну серебристую бровь, но благоразумно промолчал.
А еще, по всей видимости, принцесса семьи Ран была оригиналкой. Ее импульсивное поведение даже забавляло его: сама она казалась маленькой и хрупкой, но темперамент позаимствовала, наверное, у дикой северной кошки и твердо и решительно отдавала приказы, как настоящий генерал. Все как в один голос твердили, что она безумно похожа на его Шурей, и лишь он, Сейран, так и не смог найти в двух девушках ни малейшего сходства.
Тем легче для него. Принцесса, похоже, без всякого труда и без его помощи сохраняла стойкую неприязнь к нему. А ведь он как раз искал вескую причину держаться от нее подальше. Как можно дальше.
Джуусан заметила, что бывший принц заинтригованно уставился на ее лодыжки, и с негодованием почувствовала, что краснеет. Нет, это никуда не годится!
Принцесса сердито фыркнула, тряхнула головой и начала натягивать высокие сапоги.
- Как продвигается расследование? – угрюмо спросила она.
Цели она достигла: бывший принц тут же перестал тщательно изучать ее взглядом, словно какую-то диковинную, невиданную зверушку. Его лицо опять помрачнело, он весь подобрался и напряженно застыл, словно натянутая тетива боевого лука.
Некоторое время Джуусан молча боролась с затейливой шнуровкой сапог. Казалось, что Сейран так и не снизойдет до ответа: он отвернулся и воспаленными глазами смотрел куда-то вдаль. «Что за упрямец», - успела подумать она, но тут, в конце концов, он заговорил:
- Пока никаких результатов.
Что и следовало доказать. Ярко-синие глаза сузились.
- И сколько времени у вас уйдет на то, чтобы расследовать дело, главным подозреваемым в котором являетесь вы сами?
Сейран вздрогнул, но головы не опустил, только поморщился, отчего тонкие линии вокруг его усталых глаз стали еще отчетливее. Губы его сжались в тонкую бледную полосу.
Ее охватило раскаяние. Конечно, бывший принц должен был догадываться, что она знает его истинную сущность, но этот вопрос был жестокой откровенностью даже для нее. Видимо, в этот момент Джуусан была слишком раздражена, чтобы ходить вокруг да около.
Разозлившись на саму себя за несдержанность, принцесса сильно дернула шнуровку, и аккуратный узелок тут же превратился в гордиев узел. Она пробормотала тихое проклятье.
- Пройдемте со мной, - внезапно, словно с цепи сорвавшись, коротко и зло бросил Сейран, и, резко развернувшись к ней спиной, зашагал прочь, даже не удосужившись поинтересоваться ее мнением и не дав ни единого шанса помешать ему. Теперь молодой человек казался еще более расстроенным, хотя она могла и ошибаться.
Как бы то ни было, его повелительный тон пришелся Джуусан не по вкусу, но на этот раз, подавив взрыв своих эмоций, она молча, бесстрастно последовала за ним во внутренний двор, а затем, не желая смотреть на его напряженную спину, упрямо обогнала юношу и пошла первой. Оба не спешили возобновить прерванный на злой ноте разговор, и ее ярость усиливалась. Едва она стала проникаться к Сейрану симпатией, подпустила его ближе, как ему понадобилось опять вспомнить прошлое. Из-за его невыносимых высокомерных замашек она опять замкнулась в себе.
Оказавшись на улице, Джуусан наконец сообразила, что не знает, куда идти дальше. Тщетно пытаясь сохранить хоть каплю достоинства, она медленно повернулась на пятках, зашуршав-заскрипев заснеженным гравием, и вопросительно взглянула в ненавистное лицо, в очередной раз поразившись, до чего же он красив. Как ужасно, что за этими необыкновенно красивыми чертами скрывалось холодное, бессердечное и мстительное чудовище. Ангельское лицо и дьявольское сердце.
Но так ли это? Джуусан снова вспомнила праздничную ночь Нового года, его улыбку, обращенную к Шурей, улыбку Шурей, обращенную к нему, трогательную привязанность Рьюки. Если у бывшего принца было дьявольское сердце, то каким образом он с такой легкостью сумел призвать к себе столько любви и доверия?
- Так куда мы направляемся? - надменно бросила она, вскинув подбородок, защищаясь от непрошеных сомнений.
Сейран ответил скептическим взглядом, больно задевшим ее самолюбие, и, словно не услышав ее вопроса, сообщил:
- Я хотел лишь сказать вам, что у этих, казалось бы, безобидных древних стен больше ушей, чем вы можете себе представить. Надеюсь, с этого момента вы будете задумываться о последствиях и осторожнее подбирать слова.
Джуусан скрипнула зубами. Теперь он откровенно оскорблял ее. И все это только чтобы она отвязалась? Возмутительно! Слегка раздвинув губы в неком подобии улыбки, она заставила себя извиниться:
- Прошу прощения. Я заглажу свой промах, - выпрямившись, мягким голосом произнесла она.
- Это совершенно не обязательно, - резко перебил он. - Я поговорю с вашими слугами. Они будут молчать.
Джуусан покачала головой, по-прежнему улыбаясь ему этой ослепительной, невинной и все же странной тонкой улыбкой. Что за упертая семейка, все вместе и каждый в отдельности!
- Вижу, вы полностью в этом уверены. Пригрозите безжалостно прикончить каждого в темном углу?
Сейран задумчиво моргнул и горько усмехнулся. Бледное зимнее солнце тускло сверкнуло и запуталось в его серебряных волосах.
- Это все, что вы думаете обо мне, Личный Телохранитель Императора?
- Лично я думаю, Главный Следователь, что вы пытаетесь любым способом отделаться от меня и вашего назначения, - сухо заметила она. – Но поскольку ни я, ни вы не можете ничего с этим поделать, лучше сообразите, как нам появиться в ближайшие несколько дней перед очами братьев с отчетом, чтобы не выгнали в первую же минуту.
- Я уже пытался. Не получается. Сейчас ваша очередь, - сухо и неловко попытался отшутиться он, развернувшись, однако в этот момент что-то щелкнуло в ней, что-то сорвалось.
Джуусан захлестнули какие-то темные чувства, и она вспылила:
- Скажу прямо, принц, вы мне не нравитесь. Если бы вы не отправились в изгнание, мне, скорее всего, пришлось бы выйти за вас, как и задумывали братья с самого начала. И я благодарю бога за то, что это не произошло. Я вас презираю. Вы виноваты в том, что мой брат полжизни провел в казармах, пытаясь превзойти ваш могущественный призрак. Вы удрали и не видели, как страдал Рьюки, горячо любивший вас и скорбевший о вашем изгнании. Вы можете упрекать меня в невежестве, и да, я не знаю всех ваших обстоятельств, но если бы вы действительно любили его в ответ, вы могли бы сделать хоть что-то. Но почему-то за тринадцать лет вы так и не нашли времени утешить собственного брата.
Его спина напряглась.
- Это было не в моей власти, - твердо прозвучал низкий голос. Джуусан яростно взглянула на него, испытывая непреодолимое желание заткнуть уши, чтобы больше не слышать эту надменную речь.
- Просто удивительно, как много не в вашей власти! Вы капитан, которому подвластны десятки солдат, но вы так и соизволили начать расследование. Вы обладайте достаточным талантом, чтобы вывести эту страну из кризиса, но вы и пальцем не пошевелили, чтобы помочь своему народу. Вы трусливо убежали от ответственности и эгоистично спрятались в своем уютном маленьком мирке.
Все ее обвинения разбивались о его невозмутимость, словно вода о камень, и голос ее зазвучал выше, слегка срываясь от волнения:
- А ведь я прекрасно понимаю, как чувствовал себя Рьюки, лишившись вашей поддержки. Так же чувствовала себя и я, потеряв мать. То печалилась, то злилась. Весьма неприятные эмоции.
- Полагаю, в ее смерти тоже я виноват? - саркастически поинтересовался он, закипая. Видимо, некоторые из ее слов все же достигли его ушей, не на шутку задев.
- Возможно, - отрезала Джуусан. - В конце концов, все эти события связаны. Но я не настолько жестока и безосновательна, я всего лишь хочу сказать, как меня возмущает ваше безразличие! Ваше бездействие! Даже если Шурей-тян…
- Замолчите! - не выдержал он.
- Вы не смеете мне приказывать! - взорвалась она. - Хочу и буду говорить хоть целый день, хоть два!
- Ой-ей-ей, что у вас тут за буря?
Молодые люди вздрогнули и резко обернулись. Две пары рассерженных глаз обратились к возникшим как из-под земли фигурам.
Шуе лениво улыбался и ждал ответа на свой все еще висевший в воздухе шутливый вопрос – весьма слабую попытку прекратить ссору. Рьюки слегка хмурился, на его потемневшем лице было написано глубокое беспокойство.
- Ничего, - в один голос негодующе, без тени юмора огрызнулись оба спорщика.
- Да на тебе лица нет! В честь чего вчера заложил за воротник, старина? – так и не дождавшись ответа на первый вопрос, усмехнулся Ран и фамильярно положил руку на плечо Сейрана.
Тот лишь раздраженно сверкнул усталыми глазами, досадливо дернул предплечьем и, резко развернувшись, стремительно зашагал прочь. Не растерявшись, Рьюки поспешил за ним. Затем Джуусан яростно промчалась мимо брата по направлению к конюшне.
Ран Шуе зябко повел потяжелевшими плечами, покачал темной головой и вздохнул. Он ожидал такой реакции, но все же попытаться стоило.
Если подумать, то это столкновение можно было предсказать. Его младшая сестра по натуре всегда была прямой и откровенной. Плести запутанную паутину заговоров и далеко идущих замыслов было не в ее характере. Заметив на пути преграду, будь-то проблема или человек, она предпочитала быстро и бескомпромиссно разрешить все вопросы. Хотя, справедливости ради нужно было заметить, что целью бесконечных и утомительных уроков тройняшек было научить юную принцессу семьи Ран умело управляться с ведением хозяйства, если в этом вдруг появится необходимость, а отнюдь не сражаться наравне с мужчинами и, тем более, не перечить самым твердолобым из них.
Сейран же мог оставаться абсолютно спокойным, даже если в душе его по-прежнему таился гнев. Нужно было слишком хорошо знать его, чтобы это почувствовать.
И этим людям волей-неволей пришлось объединиться. Может быть, Сейран станет более откровенным, а Джуусан терпеливой…
Мимо него, подняв целый столп пыли, промчался пышущий раздражением стремительный чалый вихрь.
Возможно. Но не раньше, чем в следующей жизни.
Часть 12. Принц СейенЧасть 12. Принц Сейен
- Что произошло, Сейран?
Ответом запыхавшемуся императору была лишь гробовая тишина. Названный юноша, непочтительно промолчав, ускорил шаги, не в силах видеть никого. Буквально за несколько мгновений он преодолел десяток покрытых тонкой коркой льда метров, разделяющий гарем и сад, и попытался скрыться под сенью вечнозеленых деревьев-гигантов.
Но Рьюки был настойчив. В течение некоторого времени молодые люди стремительно и целеустремленно шагали по узкой дороге, пока, наконец, не достигли маленького пруда.
Тут, окончательно выбившись из сил, император сделал последнее усилие, подался вперед и поймал Сейрана за рукав. Резко остановившись, тот угрюмо уставился вдаль.
- Что тебя беспокоит, брат? – снова мягко, но торопливо спросил Рьюки. Ткань под его пальцами опасно скользила, словно стремясь убежать.
Сейран дернулся, словно от ожога и с трудом встретился с императором взглядом. На открытом, красивом лице его младшего брата было написано искреннее недоумение, в золотистых глазах пряталась тень заботы. Желваки на скулах Сейрана напряглись, а Рьюки по-прежнему не понимал, от гнева или от скрытого волнения.
- Ваше Величество, - вздохнув, как можно спокойнее постарался сказать Сейран, - не называйте меня так…
- Почему? Из-за покушений? Через некоторое время… - скороговоркой проговорил император.
- Вообще. Никогда больше, - резче, чем ему хотелось, сухо перебил его юноша. Теперь его голос звучал требовательно. Он опустил глаза на ладонь, сжимавшую его рукав.
Пальцы Рьюки лишь крепче сжались вокруг его запястья. Вряд ли старший брат мог задеть младшего сильнее, но сейчас императора волновало вовсе не это. Больше всего Рьюки пугали посеревшие, безжизненные глаза стоявшего напротив молодого человека. Решив зайти с другой стороны, император послушно отпустил его руку и отодвинулся.
- Мне казалось, ты хотел поговорить с Нами?
Больше всего на свете в данный момент Сейрану хотелось остаться одному. Он не был зол или расстроен. На самом деле он был просто выбит из колеи.
Однако Рьюки все еще выжидающе смотрел на брата, и, наконец, Сейран отвел глаза и резко выдохнул, как будто сожалея. Однако когда он заговорил, его голос был как никогда спокоен и уверен:
- Да. Я обнаружил несколько связующих нитей между первым и вторым покушениями, но пока не хочу разглашать эту информацию. У меня есть план.
Рьюки кивнул. На душе у него стало куда легче.
- Также есть подозреваемый, к сожалению, приближенный ко двору. У него имеется алиби, которое кажется мне весьма сомнительным: этот человек мог бы без труда нанять помощников. Но боюсь, что на данном этапе моих подозрений будет недостаточно, чтобы заставить его признать свою вину. К тому же, мне кажется, что наш подозреваемый догадывается или даже знает о моей истинной личности и поэтому специально раздувает все возникшие с недавнего времени слухи о возвращении изгнанного принца, - сообщил Сейран и сдержанно добавил: - Мне нужна ваша помощь, Ваше Величество, и время.
Император кое-как спрятал улыбку, но в голосе его все же сохранилась торжественная серьезность:
- Мы всегда готовы дать тебе и то, и другое, брат Сейен.
***
Шурей брела, спотыкаясь, не разбирая дороги, пока вдалеке, наконец, не показался дом. Солнце скрылось, сумеречное зимнее небо опять затянули неприветливые тучи, предвещавшие обильный снегопад, однако Шурей успела достичь собственного особняка прежде, чем первые легкие его снежинки слетели на студеную землю.
Навстречу, мимо, за ее спиной люди спешили по своим делам, как ни в чем не бывало. Весь город жил своей размеренной жизнью, как ни в чем не бывало. А между тем – для нее перевернулся целый мир.
Несколько долгих, мучительных мгновений девушка стояла перед воротами, дрожа на холодном ветру, слишком ошеломленная, чтобы двинуться с места, слишком пораженная, чтобы думать о чем-либо. Время снова на миг остановилось. Ноги ее ослабели, к горлу подступала тошнота, голова невыносимо болела от пережитых потрясения и отчаяния…
Шурей хотелось, чтобы тяжелые облака над ее головой немедленно раскрылись и высыпали накопившийся снег, чтобы колючие снежинки били ее по лицу, жалили глаза и щеки, смешиваясь с обжигающими, горькими слезами. Но отстраненное небо напротив все так же сдержанно хранило хмурое молчание, и девушка, собравшись с силами, вошла в родной дом.
С трудом добравшись до своей спальни на втором этаже, она опустилась на постель и закрыла пылающее лицо руками. Память снова сверкнула нежеланным, шокирующим открытием, и Шурей стало еще труднее дышать. Она вспомнила радостное предвкушение, с которым она бежала во дворец, чтобы увидеть Сейрана, который, проспав сегодня утром, в спешке забыл свой обед. И леденящее кровь оцепенение, вызванное словами Рьюки. Шурей услышала достаточно. Теперь ей все стало ясно. Случайно подслушанный ею разговор в императорском саду перевернул все.
Брат Сейен. Брат.
Это зловещее слово проникало во все уголки ее сознания и, как стрела, пронизывало невыносимой болью ее голову. Ее охватило чувство разбитости, горло болезненно сжалось, словно его стиснула невидимая рука.
Все кусочки сложились в мозаику: его гармоничная красота, правильная речь, безупречная грация, свойственная тем, кто в совершенстве владеет мечом, неоспоримый талант и умение писать. Все это было неоспоримой частью легендарного, блестящего принца Сейена. Изгнанного, без вести пропавшего принца Сейена.
Брат императора. Ши Сейран. Принц Сейен. Ее Сейран. Он принадлежал другому миру.
Сдавленное подушкой рыдание чуждым тишине вскриком вырвалось наружу.
***
Измученная невыносимой головной болью и больше не в силах находиться в собственной спальне, Шурей медленно поднялась на ноги. Закрыв за собой дверь, она растерянно побрела по узкому коридору, словно во сне прошла мимо ряда наглухо закрытых дверей, зашла в ставшую почти родной комнату Сейрана и приблизилась к аккуратно застеленной широкой кровати. Поверх плотного покрывала лежала та самая рубашка, которую она закончила шить во время зимней бури.
В странном приступе безумной ярости Шурей отчаянно сорвала с себя теплое платье, небрежно оставив его скомканной тряпкой сиротливо лежать на полу, натянула на себя льняную рубашку и скользнула под шерстяное одеяло. Прижавшись лбом к подушке, она крепко зажмурилась. Так, окруженная родным запахом, она все еще могла представить, что ничего не изменилось, и ее Сейран все еще принадлежит ей.
Он был неизменно добр к ней, заботлив, она обожала его, и сейчас девушка испытывала к себе лишь неприязнь и отвращение за то, что так запуталась. Но просто закрыв себе уши или зажмурив глаза, отвернувшись от правды, ничего не исправишь. Ее покрытое болезненным туманом сознание отказывалось воспринимать все доводы разума, а сердце билось в груди, словно пойманная в стальную ловушку птичка.
Прошло несколько часов, за окном стало темно, а в особняке все так же царила одинокая холодная тишина. Мир вокруг нее все так же молчал, соблюдая нерушимое зимнее спокойствие, а она все так же не могла закрыть воспаленных глаз, прикованных к закрытой двери. Девушке казалось, что время остановилось. А может быть, это минуты ползли так медленно, что ей хотелось кричать. Но даже на это у нее не хватило бы сил.
Огромным усилием воли выйдя из утомительного оцепенения, Шурей приказала себе успокоиться и перестать таращиться на дверь. От того, что она, не отрываясь, смотрела на нее, дверь скорее не откроется. Никто не вернется. Ничто больше не станет таким, как прежде.
Устав сдерживать слезы, девушка горько закрыла глаза.
***
Звуки, неожиданно донесшиеся до ее слуха, привлекли внимание Шурей, выдернув ее из лихорадочной полудремы и, вздрогнув, она заметила, что ночная тьма безжалостно изгнала последние лучи света из спальни, а одинокая свеча, которую она зажгла (она не помнила, как и когда), почти догорела. Она больше услышала, чем увидела, как дверь приоткрылась, луч света скользнул по деревянному полу, раздались твердые, уверенные мужские шаги и озадаченный вздох. Девушка, догадавшись по этому слабому звуку, что ее обнаружили, застыла, стараясь дышать как можно ровнее.
Постояв немного возле постели, Сейран вернулся, неторопливо закрыл дверь и направился прямо к единственному в комнате окну, чуть не споткнувшись о небрежно брошенное на пол платье.
Осторожно Сейран отдернул занавеску настолько, чтобы снежное сияние и лунный свет развеяли кромешную темноту, и снова наклонился над кроватью. Фигура Шурей была едва заметна под огромным одеялом, и лишь иссиня-черные, как смоль, волосы неожиданной гостьи, разметавшиеся по белой подушке, выдавали присутствие девушки. Лишь мгновение стоял Сейран в нерешительности, разглядывая, как ему казалось, мирно спящую девушку.
Затем, тяжело вздохнув, он бережно поднял женский наряд и, быстро сложив его, повесил на спинку стула. Девушка, с опаской приоткрыв глаза, пытливо посмотрела на его освещенное луной лицо. Беззвучно сняв сапоги, юноша быстро скинул рубашку и оглянулся в поисках другой, той самой, которая в данный момент была на Шурей. Движения его были гибкими и красивыми – слияние природной грации и многолетних физических упражнений. Когда он наклонялся или поворачивался, лунные блики играли на его спине, плечах, руках, запястьях, запутывались в серебристых волосах, завораживая девушку. Высокий и стройный, он был почти полностью обнажен, не считая нижних штанов. Шурей как никогда ясно осознавала, что ей следует отвернуться или хотя бы закрыть глаза, но не смогла и пошевелиться. От окончательного грехопадения ее спас пытливый взгляд друга, под которым она, вздрогнув, снова стремительно опустила ресницы.
Ей показалось, что Сейран опять вздохнул, но она не была уверена, потому что в этот момент кровать привычно заскрипела под его тяжестью. Смирившись с соседством, он лег на бок, повернувшись к ней обнаженной спиной, так и не накрывшись, видимо, не желая тревожить ее сон.
В течение десятка долгих минут Шурей неподвижно лежала рядом с другом, прислушиваясь к стуку своего сердца, к его усталому, ровному, спокойному дыханию. И эта беззащитная усталость его забвения неожиданно глубоко растрогала ее, растопив в душе все заледеневшие ранее мысли и чувства.
Шурей осторожно накрыла его одеялом, поделившись драгоценным теплом, скользнула ладонью по широкой спине. Дыхание его не изменилось. Набравшись непонятно откуда взявшейся храбрости, она зажмурилась, судорожно свернулась плотным калачиком и прильнула к другу, приобняв его. Ощущение шелково-шершавой кожи напротив щеки завораживало, и, поддавшись порыву, она слегка повернула голову, скользнув губами перпендикулярно линии позвоночника, и прижалась сильнее.
В темноте, в молчании ночи она могла вообразить, что это тот самый Сейран, которого она знала всю жизнь, который заботился о ней, бесчисленное количество раз спасал ее, баловал ее, сердился на нее, смотрел на нее с нежностью в светлых глазах… А не тот, другой, все еще чуждый ей незнакомец, принц Сейен.
Вопреки желанию сердца окунуться в сладкую ложь, она в очередной раз вспомнила наполненный теплотой голос Рьюки, произносящий такое привычное для него слово «брат». Все внутри нее опять перевернулось.
Она снова прижала губы к его спине, наслаждаясь запахом его тела – единственным источником утешения. Все ее чувства в один голос твердили о том, что рядом с ней спит ее Сейран, и, спустя некоторое время, ее уставший разум внял этим голосам, и позволил сну взять над собой верх.
***
Ей снился странный сон – в дверь их особняка стучали.
Тук-тук. Прошло несколько мгновений - и звук требовательно повторился.
Шурей открыла глаза и резко села в постели. Одеяло крадучись скользнуло в сторону - и упало на пол.
- Что?.. – хриплый вопрос мирно дремавшего рядом юноши потонул в грохоте распахнувшейся парадной двери, по лестнице воинственно застучали твердые подошвы солдатских сапог. Вскочив на ноги, Сейран со скоростью молнии привычно притянул девушку к себе, защищая своим объятием. Шурей тревожно взметнула на него большие карие глаза, и, вздрогнув от горечи вновь в мгновение ока разбередивших душу воспоминаний, попыталась вырваться. Сейран, поддавшись, растерянно разжал кольцо рук, крепко сжимавших госпожу.
Послышался короткий, но резкий стук в дверь комнаты, а затем она распахнулась без лишних церемоний. Неожиданное вторжение испугало Шурей, и девушка снова вцепилась в друга, чтобы через мгновение опять оттолкнуть его.
Комната зловеще наполнилась мрачными вооруженными людьми в военных доспехах. Сейран быстро отступил, его рука потянулась к рукояти меча, стоявшего возле кровати, но когда одна из темных фигур шагнула в озерцо лунного света, он понял, что знает этого человека. Правда, это не принесло ему облегчения, лишь встревожило еще сильнее. Высокий, полноватый и смуглый, этот одетый в темное солдат был одним из лучших воинов императорской армии.
Проклятое сознание услужливо напомнило о похожей сцене, о трагедии, которая произошла более чем пятнадцать лет назад. Хранивший тяжесть воспоминаний меч в его руках дрогнул, отразив и поглотив снежный свет. Каншо – его оружие и его проклятие.
- Капитан императорской армии Ши Сейран, вы арестованы.
Человек, который на протяжении нескольких лет являлся его верным подчиненным, замкнул сильные пальцы в черной перчатке вокруг запястья юноши. Тот резко выдернул руку, не считаясь с болью и последствиями неповиновения. Краем глаза Сейран увидел, как сжалась в комочек Шурей. Ее растерянное молчание, без вопросов, без гнева, неожиданно сильно его задело.
- Почему? – спросил он, и голос его прозвучал чуть более хрипло, чем он ожидал.
- Предательство и измена.
И вновь он услышал эти слова. Кровь в его жилах застыла, застыл и сам Сейран, пытаясь побороть накатившую вдруг дурноту.
Мужчина, немного удивленный тем, что на его сомнительное обвинение не последовало возражений, повернулся к стражникам и с сожалением приказал:
- Взять его.
Сейран, повернув голову, в упор посмотрел на Шурей. Его беспокойный взгляд пронзил ее до глубины души, и она невольно отшатнулась.
В ответ на столь неприкрытый страх девушки в его стальных глазах на мгновение промелькнули острая боль и недоумение, но Сейран тут же опустил ресницы, по обыкновению скрывая свои мысли, какими бы тяжелыми они не были. Юноша слегка наклонил голову в знак согласия и, отвернувшись от нее, сделал шаг вперед, в руки охраны.
И, как будто что-то вдруг выдернуло девушку из оцепенения, она дернулась вслед за ним.
- Вы не арестуете его! Он все еще принадлежит семье Ко.
И сказав это, осеклась, снова вспомнив, кто он на самом деле. Он не принадлежал ей. Не принадлежал никому. Она больше не понимала этого незнакомца с любимым голосом и родными чертами лица.
Солдат замер в нерешительности. Потом внимательным взглядом окинул темную комнату, разбросанную постель, девушку в мужской сорочке, полуобнаженного мужчину, видимо, задумавшись, в чем же состояла ее интерпретация «принадлежности семье».
Шурей лишь высокомерно вздернула подбородок, хотя внутри нее все слиплось в противный холодный трепещущий комок. Лишь Сейран заметил ее напряженное, прерывистое дыхание, и сердце его тут же учащенно забилось, заболев. Бессмысленная борьба, бессмысленные жертвы. И в очередной раз дорогой ему человек страдает по его вине.
Он поколебался мгновение, затем, до боли стиснув пальцы, протянул ближайшему стражнику Каншо и ножны.
- Хорошо. Я пойду с вами.
- Сейран! – в ее дрожащем голосе прозвучало скрытое страдание, но он его не услышал. Или не захотел услышать.
Резко повернувшись, он схватил лежавшую на стуле одежду, но не сделал ни малейшей попытки укрыться от холода зимней ночи. Затем, отстраненно поклонившись ей, расправив плечи и больше не поднимая на девушку глаз, Сейран покорно вышел из дома в сопровождении одетых в темное императорских солдат, а Шурей еще долго прислушивалась к цокоту копыт, звону оружия и звяканью металла. Внутри ее образовалась какая-то пустота, словно ее лишили чего-то важного. Как воздух, чтобы дышать. Или вода, чтобы не умереть от жажды.
Шурей без сил опустилась на пол, прижала колени к груди и, опустив голову, тихонько застонала. Так, замерев в неудобной позе, на холодном полу она и провела остаток этой нескончаемой, похожей на страшный сон ночи.
Автор: katya_neko ([email protected])
Фэндом: Saiunkoku Monogatari
Бета: нет
Пейринг/Персонажи: Сейран, Шурей, Шока, Рьюки, Джуусан-химе, Шуе, Койю, Рьюшин, Рейшин, Юри-химе, триплет Ранов, Сейран/Шурей, легкое Рьюки/Шурей, легкое Рьюки/Джуусан-химе, Рейшин/Юри-химе, Шока/Шокун
Жанр: романс, приключения
Рейтинг: PG-13
Состояние: в процессе
Описание: написан по заявке, которая разбудила во мне шиппера-маньяка XD
Посвящение: Okini-chan как заявителю и товарищу-шипперу XD
Предупреждение: выставлять где угодно, но только с этой шапкой. Помните о нежной душе автора и копирайтах XD
Пока не расцвела сакура
Часть 11. Принц и принцессаЧасть 11. Принц и принцесса
День выдался на редкость солнечным, и зимнее светило пускало тонкие лучи в большие окна императорского гарема, по-зимнему довольно-таки скудно грея. Но для свободолюбивой принцессы, не любившей холод, даже такое скромное количество тепла было поводом для счастья.
Решив не терять даром драгоценные минуты, Джуусан нетерпеливо распахнула двухстворчатое окно, наклонилась, медленно сняла с ног туфли из мягкой кожи и одну за другой осторожно поставила ступни на освещенную солнцем полоску деревянного пола. И, закрыв глаза, затаив дыхание, замерев на месте, словно озябший цыпленок, немного постояла под мягкими, ласковыми лучами ослабевшего солнца, каждой клеточкой кожи ощущая желанное тепло. Но, расслабившись и забывшись, снова нечаянно подпустила к себе уже давно мучавшие ее беспокойные мысли.
Пустовавший долгие годы гарем был слишком огромен и слишком просторен для нее одной. Сколько бы роскошных комнат она не заняла, творчески расставляя сундуки с одеждой тут и там, сколько бы щебечущих служанок не привела, она все равно будет ощущать этот призрак одиночества внутри, эту странную, высасывающую силы пустоту. Но при этом она не могла сказать, что очень хотела, чтобы тут поселился кто-нибудь еще. Даже возжелай принцесса соседства, вряд ли жене сиятельного императора полагается жить душа в душу с себе подобными. Тут царили свои законы и свой образ жизни.
Джуусан еще раз окинула мысленным взглядом ряд закрытых дверей и мысленно же заунывно застонала. Все эти комнаты так и будут до скончания века пустовать? Раз так, необходимо назначить ответственных за их тщательную уборку и периодическое проветривание, иначе роскошные спальни постепенно, но верно превратятся в покрытые пылью вычурные чуланы. Печально, что среди этих актовых залов с восточными коврами не нашлось ни одной привлекательной, уютной, а главное, маленькой комнатки. Как в жизни, так и в жилищных условиях для нее выбора не было, и, пожалуй, она никогда его не имела. Просто раньше не понимала этого так невыносимо ясно. Поймав себя на этой недостойной храброго воина жалостливой мысли, Джуусан-химе прервала столь заботившие ее размышления, отложив нытье и решение проблемы до более подходящего случая.
Принцесса коротко вздохнула. Шусуй была поистине невероятна, раз справлялась с таким объемом возложенных на нее обязанностей и умудрялась при этом выглядеть лучше любой императрицы.
А вот Джуусан чувствовала себя донельзя измотанной к тому времени, как повара начали готовить очередной роскошный обед. С самого утра ей пришлось покорно сидеть и, изнемогая от скуки, выслушивать споры старших братьев относительно какого-то пустяка, естественно, по неизвестным причинам казавшегося тройне неотложным делом государственной важности. Прошло всего полдня, а в голове у несчастной принцессы уже стоял неприятный туман, состоящий из запретов, советов, расходов, покупок, необходимых распоряжений, уборок, рецептов, кухонь и обедов.
Что еще нужно сделать? Точно, обязательная генеральная уборка в честь первого весеннего дня. До этой даты оставался еще целый месяц, но когда он наступит, прислуге придется вычистить весь дворец снизу доверху, начистить все ржавые доспехи, оружие, а также устроить большую стирку. За зиму на кухне должно было накопиться немало грязи, копоти и пыли. Нужно сейчас же собрать самых способных людей и назначить проверяющих.
А потом, возможно, поддаться соблазну и навестить Рьюки, рискуя нарваться на вездесущего бывшего принца, который, наконец, приступил к своим прямым обязанностям – расследованию загадочных покушений. Хотя, если подумать и критически оценить результат, приступил – это все, что он соизволил сделать.
Однако когда гигантским усилием воли Джуусан все же нехотя подняла ресницы, она внезапно с удивлением обнаружила в нескольких шагах от себя темную, обмытую солнцем высокую фигуру. Джуусан испуганно дернулась, как от ожога, и, чуть не споткнувшись, отступила назад, но, немного привыкнув к слепящему сиянию, узнала этот «зловещий» силуэт и успокоилась.
У подножия короткой лестницы, рядом с крыльцом, в гордом одиночестве стоял Сейран, причем с таким видом, словно только что потерял лучшего друга. С условием, конечно, что у него был тот самый друг, в чем Джуусан сильно сомневалась. Прошло несколько мгновений, заскучавшая девушка нетерпеливо подошла ближе – и раздражающе пронзительные прозрачные глаза нехотя обратились к ней.
Юноша отвесил принцессе легкий поклон и апатично оборонил:
- Джуусан-химе. Как поживаете?
- О! Деревянный пол мог бы быть и потеплее, но в целом неплохо, - задумчиво ответила она и тут же добавила со свойственной ей откровенностью: - Не ожидала встретить вас тут, принц.
Сейран едва заметно поморщился, пожал плечами и неохотно признался:
- Я думал, я найду здесь Его Величество.
Если присмотреться, то он выглядел не только не к месту печальным, но и донельзя уставшим. Пепельно-серый оттенок мрачного лица удачно дополняли темные круги под светлыми глазами. И самое удивительное заключалось в том, что принц даже не пытался по обыкновению скрыть свое плохое самочувствие за фальшивыми улыбками и не менее фальшивой любезностью.
Но она вовсе не собиралась за него волноваться. Если он хочет предаваться вселенской скорби, отсвечивая противоестественной бледностью, она не собиралась ему мешать.
- Что ж, его здесь нет.
Юноша сухо усмехнулся и впервые с начала их короткого разговора по-настоящему посмотрел на невозмутимую собеседницу.
Необычайно красивая, словно сияющая изнутри девушка с тонкими, аристократическими чертами лица и высоко поднятым подбородком, который свидетельствовал о немалом чувстве собственного достоинства и прекрасном воспитании. Она была родом из провинции, воздух в которой круглый год был напоен соленым запахом моря, влажного мха, папоротника и вереска. Внешне - истинная принцесса, питомица того традиционного мира хороших манер и врожденного благородства, к которому когда-то принадлежал и он сам. Когда-то. Но давно уже не принадлежит и никогда принадлежать не будет.
Она, судя по всему, собиралась на верховую прогулку. Девушка была одета в светло-серый мужской костюм свободного покроя для верховой езды из мягкой шерсти, перехваченный широким синим поясом. На правом боку можно было отчетливо увидеть очертания двух длинных кинжалов, спрятанных в плотные, перевитые небесно-голубыми лентами ножны. В руках у нее был гибкий стек и высокие кожаные сапоги на смену. Рядом с ее тонкими ступнями небрежно лежали легкие изящные туфли.
Она была босая.
Сейран приподнял одну серебристую бровь, но благоразумно промолчал.
А еще, по всей видимости, принцесса семьи Ран была оригиналкой. Ее импульсивное поведение даже забавляло его: сама она казалась маленькой и хрупкой, но темперамент позаимствовала, наверное, у дикой северной кошки и твердо и решительно отдавала приказы, как настоящий генерал. Все как в один голос твердили, что она безумно похожа на его Шурей, и лишь он, Сейран, так и не смог найти в двух девушках ни малейшего сходства.
Тем легче для него. Принцесса, похоже, без всякого труда и без его помощи сохраняла стойкую неприязнь к нему. А ведь он как раз искал вескую причину держаться от нее подальше. Как можно дальше.
Джуусан заметила, что бывший принц заинтригованно уставился на ее лодыжки, и с негодованием почувствовала, что краснеет. Нет, это никуда не годится!
Принцесса сердито фыркнула, тряхнула головой и начала натягивать высокие сапоги.
- Как продвигается расследование? – угрюмо спросила она.
Цели она достигла: бывший принц тут же перестал тщательно изучать ее взглядом, словно какую-то диковинную, невиданную зверушку. Его лицо опять помрачнело, он весь подобрался и напряженно застыл, словно натянутая тетива боевого лука.
Некоторое время Джуусан молча боролась с затейливой шнуровкой сапог. Казалось, что Сейран так и не снизойдет до ответа: он отвернулся и воспаленными глазами смотрел куда-то вдаль. «Что за упрямец», - успела подумать она, но тут, в конце концов, он заговорил:
- Пока никаких результатов.
Что и следовало доказать. Ярко-синие глаза сузились.
- И сколько времени у вас уйдет на то, чтобы расследовать дело, главным подозреваемым в котором являетесь вы сами?
Сейран вздрогнул, но головы не опустил, только поморщился, отчего тонкие линии вокруг его усталых глаз стали еще отчетливее. Губы его сжались в тонкую бледную полосу.
Ее охватило раскаяние. Конечно, бывший принц должен был догадываться, что она знает его истинную сущность, но этот вопрос был жестокой откровенностью даже для нее. Видимо, в этот момент Джуусан была слишком раздражена, чтобы ходить вокруг да около.
Разозлившись на саму себя за несдержанность, принцесса сильно дернула шнуровку, и аккуратный узелок тут же превратился в гордиев узел. Она пробормотала тихое проклятье.
- Пройдемте со мной, - внезапно, словно с цепи сорвавшись, коротко и зло бросил Сейран, и, резко развернувшись к ней спиной, зашагал прочь, даже не удосужившись поинтересоваться ее мнением и не дав ни единого шанса помешать ему. Теперь молодой человек казался еще более расстроенным, хотя она могла и ошибаться.
Как бы то ни было, его повелительный тон пришелся Джуусан не по вкусу, но на этот раз, подавив взрыв своих эмоций, она молча, бесстрастно последовала за ним во внутренний двор, а затем, не желая смотреть на его напряженную спину, упрямо обогнала юношу и пошла первой. Оба не спешили возобновить прерванный на злой ноте разговор, и ее ярость усиливалась. Едва она стала проникаться к Сейрану симпатией, подпустила его ближе, как ему понадобилось опять вспомнить прошлое. Из-за его невыносимых высокомерных замашек она опять замкнулась в себе.
Оказавшись на улице, Джуусан наконец сообразила, что не знает, куда идти дальше. Тщетно пытаясь сохранить хоть каплю достоинства, она медленно повернулась на пятках, зашуршав-заскрипев заснеженным гравием, и вопросительно взглянула в ненавистное лицо, в очередной раз поразившись, до чего же он красив. Как ужасно, что за этими необыкновенно красивыми чертами скрывалось холодное, бессердечное и мстительное чудовище. Ангельское лицо и дьявольское сердце.
Но так ли это? Джуусан снова вспомнила праздничную ночь Нового года, его улыбку, обращенную к Шурей, улыбку Шурей, обращенную к нему, трогательную привязанность Рьюки. Если у бывшего принца было дьявольское сердце, то каким образом он с такой легкостью сумел призвать к себе столько любви и доверия?
- Так куда мы направляемся? - надменно бросила она, вскинув подбородок, защищаясь от непрошеных сомнений.
Сейран ответил скептическим взглядом, больно задевшим ее самолюбие, и, словно не услышав ее вопроса, сообщил:
- Я хотел лишь сказать вам, что у этих, казалось бы, безобидных древних стен больше ушей, чем вы можете себе представить. Надеюсь, с этого момента вы будете задумываться о последствиях и осторожнее подбирать слова.
Джуусан скрипнула зубами. Теперь он откровенно оскорблял ее. И все это только чтобы она отвязалась? Возмутительно! Слегка раздвинув губы в неком подобии улыбки, она заставила себя извиниться:
- Прошу прощения. Я заглажу свой промах, - выпрямившись, мягким голосом произнесла она.
- Это совершенно не обязательно, - резко перебил он. - Я поговорю с вашими слугами. Они будут молчать.
Джуусан покачала головой, по-прежнему улыбаясь ему этой ослепительной, невинной и все же странной тонкой улыбкой. Что за упертая семейка, все вместе и каждый в отдельности!
- Вижу, вы полностью в этом уверены. Пригрозите безжалостно прикончить каждого в темном углу?
Сейран задумчиво моргнул и горько усмехнулся. Бледное зимнее солнце тускло сверкнуло и запуталось в его серебряных волосах.
- Это все, что вы думаете обо мне, Личный Телохранитель Императора?
- Лично я думаю, Главный Следователь, что вы пытаетесь любым способом отделаться от меня и вашего назначения, - сухо заметила она. – Но поскольку ни я, ни вы не можете ничего с этим поделать, лучше сообразите, как нам появиться в ближайшие несколько дней перед очами братьев с отчетом, чтобы не выгнали в первую же минуту.
- Я уже пытался. Не получается. Сейчас ваша очередь, - сухо и неловко попытался отшутиться он, развернувшись, однако в этот момент что-то щелкнуло в ней, что-то сорвалось.
Джуусан захлестнули какие-то темные чувства, и она вспылила:
- Скажу прямо, принц, вы мне не нравитесь. Если бы вы не отправились в изгнание, мне, скорее всего, пришлось бы выйти за вас, как и задумывали братья с самого начала. И я благодарю бога за то, что это не произошло. Я вас презираю. Вы виноваты в том, что мой брат полжизни провел в казармах, пытаясь превзойти ваш могущественный призрак. Вы удрали и не видели, как страдал Рьюки, горячо любивший вас и скорбевший о вашем изгнании. Вы можете упрекать меня в невежестве, и да, я не знаю всех ваших обстоятельств, но если бы вы действительно любили его в ответ, вы могли бы сделать хоть что-то. Но почему-то за тринадцать лет вы так и не нашли времени утешить собственного брата.
Его спина напряглась.
- Это было не в моей власти, - твердо прозвучал низкий голос. Джуусан яростно взглянула на него, испытывая непреодолимое желание заткнуть уши, чтобы больше не слышать эту надменную речь.
- Просто удивительно, как много не в вашей власти! Вы капитан, которому подвластны десятки солдат, но вы так и соизволили начать расследование. Вы обладайте достаточным талантом, чтобы вывести эту страну из кризиса, но вы и пальцем не пошевелили, чтобы помочь своему народу. Вы трусливо убежали от ответственности и эгоистично спрятались в своем уютном маленьком мирке.
Все ее обвинения разбивались о его невозмутимость, словно вода о камень, и голос ее зазвучал выше, слегка срываясь от волнения:
- А ведь я прекрасно понимаю, как чувствовал себя Рьюки, лишившись вашей поддержки. Так же чувствовала себя и я, потеряв мать. То печалилась, то злилась. Весьма неприятные эмоции.
- Полагаю, в ее смерти тоже я виноват? - саркастически поинтересовался он, закипая. Видимо, некоторые из ее слов все же достигли его ушей, не на шутку задев.
- Возможно, - отрезала Джуусан. - В конце концов, все эти события связаны. Но я не настолько жестока и безосновательна, я всего лишь хочу сказать, как меня возмущает ваше безразличие! Ваше бездействие! Даже если Шурей-тян…
- Замолчите! - не выдержал он.
- Вы не смеете мне приказывать! - взорвалась она. - Хочу и буду говорить хоть целый день, хоть два!
- Ой-ей-ей, что у вас тут за буря?
Молодые люди вздрогнули и резко обернулись. Две пары рассерженных глаз обратились к возникшим как из-под земли фигурам.
Шуе лениво улыбался и ждал ответа на свой все еще висевший в воздухе шутливый вопрос – весьма слабую попытку прекратить ссору. Рьюки слегка хмурился, на его потемневшем лице было написано глубокое беспокойство.
- Ничего, - в один голос негодующе, без тени юмора огрызнулись оба спорщика.
- Да на тебе лица нет! В честь чего вчера заложил за воротник, старина? – так и не дождавшись ответа на первый вопрос, усмехнулся Ран и фамильярно положил руку на плечо Сейрана.
Тот лишь раздраженно сверкнул усталыми глазами, досадливо дернул предплечьем и, резко развернувшись, стремительно зашагал прочь. Не растерявшись, Рьюки поспешил за ним. Затем Джуусан яростно промчалась мимо брата по направлению к конюшне.
Ран Шуе зябко повел потяжелевшими плечами, покачал темной головой и вздохнул. Он ожидал такой реакции, но все же попытаться стоило.
Если подумать, то это столкновение можно было предсказать. Его младшая сестра по натуре всегда была прямой и откровенной. Плести запутанную паутину заговоров и далеко идущих замыслов было не в ее характере. Заметив на пути преграду, будь-то проблема или человек, она предпочитала быстро и бескомпромиссно разрешить все вопросы. Хотя, справедливости ради нужно было заметить, что целью бесконечных и утомительных уроков тройняшек было научить юную принцессу семьи Ран умело управляться с ведением хозяйства, если в этом вдруг появится необходимость, а отнюдь не сражаться наравне с мужчинами и, тем более, не перечить самым твердолобым из них.
Сейран же мог оставаться абсолютно спокойным, даже если в душе его по-прежнему таился гнев. Нужно было слишком хорошо знать его, чтобы это почувствовать.
И этим людям волей-неволей пришлось объединиться. Может быть, Сейран станет более откровенным, а Джуусан терпеливой…
Мимо него, подняв целый столп пыли, промчался пышущий раздражением стремительный чалый вихрь.
Возможно. Но не раньше, чем в следующей жизни.
Часть 12. Принц СейенЧасть 12. Принц Сейен
- Что произошло, Сейран?
Ответом запыхавшемуся императору была лишь гробовая тишина. Названный юноша, непочтительно промолчав, ускорил шаги, не в силах видеть никого. Буквально за несколько мгновений он преодолел десяток покрытых тонкой коркой льда метров, разделяющий гарем и сад, и попытался скрыться под сенью вечнозеленых деревьев-гигантов.
Но Рьюки был настойчив. В течение некоторого времени молодые люди стремительно и целеустремленно шагали по узкой дороге, пока, наконец, не достигли маленького пруда.
Тут, окончательно выбившись из сил, император сделал последнее усилие, подался вперед и поймал Сейрана за рукав. Резко остановившись, тот угрюмо уставился вдаль.
- Что тебя беспокоит, брат? – снова мягко, но торопливо спросил Рьюки. Ткань под его пальцами опасно скользила, словно стремясь убежать.
Сейран дернулся, словно от ожога и с трудом встретился с императором взглядом. На открытом, красивом лице его младшего брата было написано искреннее недоумение, в золотистых глазах пряталась тень заботы. Желваки на скулах Сейрана напряглись, а Рьюки по-прежнему не понимал, от гнева или от скрытого волнения.
- Ваше Величество, - вздохнув, как можно спокойнее постарался сказать Сейран, - не называйте меня так…
- Почему? Из-за покушений? Через некоторое время… - скороговоркой проговорил император.
- Вообще. Никогда больше, - резче, чем ему хотелось, сухо перебил его юноша. Теперь его голос звучал требовательно. Он опустил глаза на ладонь, сжимавшую его рукав.
Пальцы Рьюки лишь крепче сжались вокруг его запястья. Вряд ли старший брат мог задеть младшего сильнее, но сейчас императора волновало вовсе не это. Больше всего Рьюки пугали посеревшие, безжизненные глаза стоявшего напротив молодого человека. Решив зайти с другой стороны, император послушно отпустил его руку и отодвинулся.
- Мне казалось, ты хотел поговорить с Нами?
Больше всего на свете в данный момент Сейрану хотелось остаться одному. Он не был зол или расстроен. На самом деле он был просто выбит из колеи.
Однако Рьюки все еще выжидающе смотрел на брата, и, наконец, Сейран отвел глаза и резко выдохнул, как будто сожалея. Однако когда он заговорил, его голос был как никогда спокоен и уверен:
- Да. Я обнаружил несколько связующих нитей между первым и вторым покушениями, но пока не хочу разглашать эту информацию. У меня есть план.
Рьюки кивнул. На душе у него стало куда легче.
- Также есть подозреваемый, к сожалению, приближенный ко двору. У него имеется алиби, которое кажется мне весьма сомнительным: этот человек мог бы без труда нанять помощников. Но боюсь, что на данном этапе моих подозрений будет недостаточно, чтобы заставить его признать свою вину. К тому же, мне кажется, что наш подозреваемый догадывается или даже знает о моей истинной личности и поэтому специально раздувает все возникшие с недавнего времени слухи о возвращении изгнанного принца, - сообщил Сейран и сдержанно добавил: - Мне нужна ваша помощь, Ваше Величество, и время.
Император кое-как спрятал улыбку, но в голосе его все же сохранилась торжественная серьезность:
- Мы всегда готовы дать тебе и то, и другое, брат Сейен.
***
Шурей брела, спотыкаясь, не разбирая дороги, пока вдалеке, наконец, не показался дом. Солнце скрылось, сумеречное зимнее небо опять затянули неприветливые тучи, предвещавшие обильный снегопад, однако Шурей успела достичь собственного особняка прежде, чем первые легкие его снежинки слетели на студеную землю.
Навстречу, мимо, за ее спиной люди спешили по своим делам, как ни в чем не бывало. Весь город жил своей размеренной жизнью, как ни в чем не бывало. А между тем – для нее перевернулся целый мир.
Несколько долгих, мучительных мгновений девушка стояла перед воротами, дрожа на холодном ветру, слишком ошеломленная, чтобы двинуться с места, слишком пораженная, чтобы думать о чем-либо. Время снова на миг остановилось. Ноги ее ослабели, к горлу подступала тошнота, голова невыносимо болела от пережитых потрясения и отчаяния…
Шурей хотелось, чтобы тяжелые облака над ее головой немедленно раскрылись и высыпали накопившийся снег, чтобы колючие снежинки били ее по лицу, жалили глаза и щеки, смешиваясь с обжигающими, горькими слезами. Но отстраненное небо напротив все так же сдержанно хранило хмурое молчание, и девушка, собравшись с силами, вошла в родной дом.
С трудом добравшись до своей спальни на втором этаже, она опустилась на постель и закрыла пылающее лицо руками. Память снова сверкнула нежеланным, шокирующим открытием, и Шурей стало еще труднее дышать. Она вспомнила радостное предвкушение, с которым она бежала во дворец, чтобы увидеть Сейрана, который, проспав сегодня утром, в спешке забыл свой обед. И леденящее кровь оцепенение, вызванное словами Рьюки. Шурей услышала достаточно. Теперь ей все стало ясно. Случайно подслушанный ею разговор в императорском саду перевернул все.
Брат Сейен. Брат.
Это зловещее слово проникало во все уголки ее сознания и, как стрела, пронизывало невыносимой болью ее голову. Ее охватило чувство разбитости, горло болезненно сжалось, словно его стиснула невидимая рука.
Все кусочки сложились в мозаику: его гармоничная красота, правильная речь, безупречная грация, свойственная тем, кто в совершенстве владеет мечом, неоспоримый талант и умение писать. Все это было неоспоримой частью легендарного, блестящего принца Сейена. Изгнанного, без вести пропавшего принца Сейена.
Брат императора. Ши Сейран. Принц Сейен. Ее Сейран. Он принадлежал другому миру.
Сдавленное подушкой рыдание чуждым тишине вскриком вырвалось наружу.
***
Измученная невыносимой головной болью и больше не в силах находиться в собственной спальне, Шурей медленно поднялась на ноги. Закрыв за собой дверь, она растерянно побрела по узкому коридору, словно во сне прошла мимо ряда наглухо закрытых дверей, зашла в ставшую почти родной комнату Сейрана и приблизилась к аккуратно застеленной широкой кровати. Поверх плотного покрывала лежала та самая рубашка, которую она закончила шить во время зимней бури.
В странном приступе безумной ярости Шурей отчаянно сорвала с себя теплое платье, небрежно оставив его скомканной тряпкой сиротливо лежать на полу, натянула на себя льняную рубашку и скользнула под шерстяное одеяло. Прижавшись лбом к подушке, она крепко зажмурилась. Так, окруженная родным запахом, она все еще могла представить, что ничего не изменилось, и ее Сейран все еще принадлежит ей.
Он был неизменно добр к ней, заботлив, она обожала его, и сейчас девушка испытывала к себе лишь неприязнь и отвращение за то, что так запуталась. Но просто закрыв себе уши или зажмурив глаза, отвернувшись от правды, ничего не исправишь. Ее покрытое болезненным туманом сознание отказывалось воспринимать все доводы разума, а сердце билось в груди, словно пойманная в стальную ловушку птичка.
Прошло несколько часов, за окном стало темно, а в особняке все так же царила одинокая холодная тишина. Мир вокруг нее все так же молчал, соблюдая нерушимое зимнее спокойствие, а она все так же не могла закрыть воспаленных глаз, прикованных к закрытой двери. Девушке казалось, что время остановилось. А может быть, это минуты ползли так медленно, что ей хотелось кричать. Но даже на это у нее не хватило бы сил.
Огромным усилием воли выйдя из утомительного оцепенения, Шурей приказала себе успокоиться и перестать таращиться на дверь. От того, что она, не отрываясь, смотрела на нее, дверь скорее не откроется. Никто не вернется. Ничто больше не станет таким, как прежде.
Устав сдерживать слезы, девушка горько закрыла глаза.
***
Звуки, неожиданно донесшиеся до ее слуха, привлекли внимание Шурей, выдернув ее из лихорадочной полудремы и, вздрогнув, она заметила, что ночная тьма безжалостно изгнала последние лучи света из спальни, а одинокая свеча, которую она зажгла (она не помнила, как и когда), почти догорела. Она больше услышала, чем увидела, как дверь приоткрылась, луч света скользнул по деревянному полу, раздались твердые, уверенные мужские шаги и озадаченный вздох. Девушка, догадавшись по этому слабому звуку, что ее обнаружили, застыла, стараясь дышать как можно ровнее.
Постояв немного возле постели, Сейран вернулся, неторопливо закрыл дверь и направился прямо к единственному в комнате окну, чуть не споткнувшись о небрежно брошенное на пол платье.
Осторожно Сейран отдернул занавеску настолько, чтобы снежное сияние и лунный свет развеяли кромешную темноту, и снова наклонился над кроватью. Фигура Шурей была едва заметна под огромным одеялом, и лишь иссиня-черные, как смоль, волосы неожиданной гостьи, разметавшиеся по белой подушке, выдавали присутствие девушки. Лишь мгновение стоял Сейран в нерешительности, разглядывая, как ему казалось, мирно спящую девушку.
Затем, тяжело вздохнув, он бережно поднял женский наряд и, быстро сложив его, повесил на спинку стула. Девушка, с опаской приоткрыв глаза, пытливо посмотрела на его освещенное луной лицо. Беззвучно сняв сапоги, юноша быстро скинул рубашку и оглянулся в поисках другой, той самой, которая в данный момент была на Шурей. Движения его были гибкими и красивыми – слияние природной грации и многолетних физических упражнений. Когда он наклонялся или поворачивался, лунные блики играли на его спине, плечах, руках, запястьях, запутывались в серебристых волосах, завораживая девушку. Высокий и стройный, он был почти полностью обнажен, не считая нижних штанов. Шурей как никогда ясно осознавала, что ей следует отвернуться или хотя бы закрыть глаза, но не смогла и пошевелиться. От окончательного грехопадения ее спас пытливый взгляд друга, под которым она, вздрогнув, снова стремительно опустила ресницы.
Ей показалось, что Сейран опять вздохнул, но она не была уверена, потому что в этот момент кровать привычно заскрипела под его тяжестью. Смирившись с соседством, он лег на бок, повернувшись к ней обнаженной спиной, так и не накрывшись, видимо, не желая тревожить ее сон.
В течение десятка долгих минут Шурей неподвижно лежала рядом с другом, прислушиваясь к стуку своего сердца, к его усталому, ровному, спокойному дыханию. И эта беззащитная усталость его забвения неожиданно глубоко растрогала ее, растопив в душе все заледеневшие ранее мысли и чувства.
Шурей осторожно накрыла его одеялом, поделившись драгоценным теплом, скользнула ладонью по широкой спине. Дыхание его не изменилось. Набравшись непонятно откуда взявшейся храбрости, она зажмурилась, судорожно свернулась плотным калачиком и прильнула к другу, приобняв его. Ощущение шелково-шершавой кожи напротив щеки завораживало, и, поддавшись порыву, она слегка повернула голову, скользнув губами перпендикулярно линии позвоночника, и прижалась сильнее.
В темноте, в молчании ночи она могла вообразить, что это тот самый Сейран, которого она знала всю жизнь, который заботился о ней, бесчисленное количество раз спасал ее, баловал ее, сердился на нее, смотрел на нее с нежностью в светлых глазах… А не тот, другой, все еще чуждый ей незнакомец, принц Сейен.
Вопреки желанию сердца окунуться в сладкую ложь, она в очередной раз вспомнила наполненный теплотой голос Рьюки, произносящий такое привычное для него слово «брат». Все внутри нее опять перевернулось.
Она снова прижала губы к его спине, наслаждаясь запахом его тела – единственным источником утешения. Все ее чувства в один голос твердили о том, что рядом с ней спит ее Сейран, и, спустя некоторое время, ее уставший разум внял этим голосам, и позволил сну взять над собой верх.
***
Ей снился странный сон – в дверь их особняка стучали.
Тук-тук. Прошло несколько мгновений - и звук требовательно повторился.
Шурей открыла глаза и резко села в постели. Одеяло крадучись скользнуло в сторону - и упало на пол.
- Что?.. – хриплый вопрос мирно дремавшего рядом юноши потонул в грохоте распахнувшейся парадной двери, по лестнице воинственно застучали твердые подошвы солдатских сапог. Вскочив на ноги, Сейран со скоростью молнии привычно притянул девушку к себе, защищая своим объятием. Шурей тревожно взметнула на него большие карие глаза, и, вздрогнув от горечи вновь в мгновение ока разбередивших душу воспоминаний, попыталась вырваться. Сейран, поддавшись, растерянно разжал кольцо рук, крепко сжимавших госпожу.
Послышался короткий, но резкий стук в дверь комнаты, а затем она распахнулась без лишних церемоний. Неожиданное вторжение испугало Шурей, и девушка снова вцепилась в друга, чтобы через мгновение опять оттолкнуть его.
Комната зловеще наполнилась мрачными вооруженными людьми в военных доспехах. Сейран быстро отступил, его рука потянулась к рукояти меча, стоявшего возле кровати, но когда одна из темных фигур шагнула в озерцо лунного света, он понял, что знает этого человека. Правда, это не принесло ему облегчения, лишь встревожило еще сильнее. Высокий, полноватый и смуглый, этот одетый в темное солдат был одним из лучших воинов императорской армии.
Проклятое сознание услужливо напомнило о похожей сцене, о трагедии, которая произошла более чем пятнадцать лет назад. Хранивший тяжесть воспоминаний меч в его руках дрогнул, отразив и поглотив снежный свет. Каншо – его оружие и его проклятие.
- Капитан императорской армии Ши Сейран, вы арестованы.
Человек, который на протяжении нескольких лет являлся его верным подчиненным, замкнул сильные пальцы в черной перчатке вокруг запястья юноши. Тот резко выдернул руку, не считаясь с болью и последствиями неповиновения. Краем глаза Сейран увидел, как сжалась в комочек Шурей. Ее растерянное молчание, без вопросов, без гнева, неожиданно сильно его задело.
- Почему? – спросил он, и голос его прозвучал чуть более хрипло, чем он ожидал.
- Предательство и измена.
И вновь он услышал эти слова. Кровь в его жилах застыла, застыл и сам Сейран, пытаясь побороть накатившую вдруг дурноту.
Мужчина, немного удивленный тем, что на его сомнительное обвинение не последовало возражений, повернулся к стражникам и с сожалением приказал:
- Взять его.
Сейран, повернув голову, в упор посмотрел на Шурей. Его беспокойный взгляд пронзил ее до глубины души, и она невольно отшатнулась.
В ответ на столь неприкрытый страх девушки в его стальных глазах на мгновение промелькнули острая боль и недоумение, но Сейран тут же опустил ресницы, по обыкновению скрывая свои мысли, какими бы тяжелыми они не были. Юноша слегка наклонил голову в знак согласия и, отвернувшись от нее, сделал шаг вперед, в руки охраны.
И, как будто что-то вдруг выдернуло девушку из оцепенения, она дернулась вслед за ним.
- Вы не арестуете его! Он все еще принадлежит семье Ко.
И сказав это, осеклась, снова вспомнив, кто он на самом деле. Он не принадлежал ей. Не принадлежал никому. Она больше не понимала этого незнакомца с любимым голосом и родными чертами лица.
Солдат замер в нерешительности. Потом внимательным взглядом окинул темную комнату, разбросанную постель, девушку в мужской сорочке, полуобнаженного мужчину, видимо, задумавшись, в чем же состояла ее интерпретация «принадлежности семье».
Шурей лишь высокомерно вздернула подбородок, хотя внутри нее все слиплось в противный холодный трепещущий комок. Лишь Сейран заметил ее напряженное, прерывистое дыхание, и сердце его тут же учащенно забилось, заболев. Бессмысленная борьба, бессмысленные жертвы. И в очередной раз дорогой ему человек страдает по его вине.
Он поколебался мгновение, затем, до боли стиснув пальцы, протянул ближайшему стражнику Каншо и ножны.
- Хорошо. Я пойду с вами.
- Сейран! – в ее дрожащем голосе прозвучало скрытое страдание, но он его не услышал. Или не захотел услышать.
Резко повернувшись, он схватил лежавшую на стуле одежду, но не сделал ни малейшей попытки укрыться от холода зимней ночи. Затем, отстраненно поклонившись ей, расправив плечи и больше не поднимая на девушку глаз, Сейран покорно вышел из дома в сопровождении одетых в темное императорских солдат, а Шурей еще долго прислушивалась к цокоту копыт, звону оружия и звяканью металла. Внутри ее образовалась какая-то пустота, словно ее лишили чего-то важного. Как воздух, чтобы дышать. Или вода, чтобы не умереть от жажды.
Шурей без сил опустилась на пол, прижала колени к груди и, опустив голову, тихонько застонала. Так, замерев в неудобной позе, на холодном полу она и провела остаток этой нескончаемой, похожей на страшный сон ночи.
@темы: Заказы, Saiunkoku Monogatari, Пока не расцвела сакура, Творчество, Фанфики
-
-
07.09.2011 в 11:46Я ж поздравить вас хотела! ^______^ Вашей сказочной истории исполнился ровно год... Подумать только, как быстро он пролетел... Я ждала продолжения, а месяцы проходили один за другим, совершенно незаметно))) Жаль, что немного с запозданием, но всё равно я ещё раз хочу поблагодарить вас за создание одного из самых замечательных произведений фанфикшена по "Саюнкоку моногатари"! И отдельно - за то, что вдохновение вас всё так же посещает, и вы по-прежнему радуете меня и других ваших читателей новыми главами! Спасибо огромное и удачи в работе над следующими частями!
-
-
07.09.2011 в 22:59Первый раз я пишу что-то целый год, и это что-то уже 100 страниц *фэйспалм*
-
-
13.09.2011 в 14:49-
-
13.09.2011 в 14:57-
-
13.09.2011 в 15:01-
-
13.09.2011 в 21:55