...сумеречный котенок...
Пока это дело не переросло в бульварный роман, вернемся к Джуусан и нашему милому императору. Писалось легко и с удовольствием, потому что: 1) моя любимая тема всех времен – лошади, 2) экшн 
. Наверное, вторая кульминация, хотя большого сюжетного значения она в себе не несет. Насчет лошади Джуусан, то я решила позволить себе назвать ее чалой – по-моему, так называются масти с белой гривой и черным окрасом (сколько не курила матчасть, так до конца и не разобралась
). А вот трехлетка – это мой единственный в фанфике Марти Сью
Название: Пока не расцвела сакура
Автор: katya_neko ([email protected])
Фэндом: Saiunkoku Monogatari
Бета: нет
Пейринг/Персонажи: Сейран, Шурей, Шока, Рьюки, Джуусан-химе, Шуе, Койю, Рьюшин, Рейшин, Юри-химе, триплет Ранов, Сейран/Шурей, легкое Рьюки/Шурей, легкое Рьюки/Джуусан-химе, Рейшин/Юри-химе, Шока/Шокун
Жанр: романс, приключения
Рейтинг: PG-13
Состояние: в процессе
Описание: написан по заявке, которая разбудила во мне шиппера-маньяка XD
Посвящение: Okini-chan как заявителю и товарищу-шипперу XD
Предупреждение: выставлять где угодно, но только с этой шапкой. Помните о нежной душе автора и копирайтах XD
Пока не расцвела сакура
Часть 7. Принцесса и лошадиЧасть 7. Принцесса и лошади
Прихватив с собой лишь тонкий, острый кинжал, Джуусан осторожно выскользнула из комнаты и прикрыла за собой дверь.
За пределами императорских покоев стражи не наблюдалось, и Джуусан, натянув на голову капюшон, чтобы спрятать характерные для семьи Ран ярко-синие глаза, направилась к конюшне.
Вокруг возвышались темные, безмолвные строения дворца, наблюдавшие за девушкой, как ей казалось, сотней внимательных глаз. Тишину ничего не нарушало, и лишь когда принцесса прикоснулась к деревянной двери конюшни, та тихо заскрипела и с легкостью приоткрылась. В нос Джуусан тотчас ударил знакомый, и потому успокоительный запах сена, льняного масла, кожи и лошадей.
Она осторожно заглянула внутрь. Ни конюха, ни слуг не было видно, но на стене горел факел, отбрасывая причудливые, затейливые, извилистые тени.
Почуяв хозяйку, ее собственная чалая кобыла в ближайшем стойле издала тихое приветливое ржание, и остальные животные беспокойно зашевелились.
Перегнувшись через деревянную перегородку, принцесса погладила верную, побывавшую с ней во многих переделках лошадь по атласной, темной шкуре. Чалая кобылка, изящно склонив длинную шею, потыкалась носом в карман девушки, где она обычно держала лакомства, которыми угощала любимицу.
Джуусан ласково рассмеялась и погладила чалую по шелковистому носу, молчаливо извиняясь за отсутствие столь милого лошадиному сердцу угощения.
Она обожала свою верную кобылку без памяти, но сейчас перед ней стояла другая задача.
Она медленно двинулась параллельно ряду стойл и, наконец, добралась до великолепного каурого жеребца, высунувшим мягкий нос над шестом, служившим запором стойла.
Жеребец вскинул большую голову, недовольно взглянул на девушку темными, блестящими глазами, фыркнул, раздув ноздри и своевольно топнул изящным копытом. Принцесса мгновенно и бесповоротно влюбилась.
Этот конь, несмотря на неволю, умудрился сохранить врожденное свободолюбие и очаровательную дикость. Он пробыл в императорской конюшне совсем немало времени, но уже успел всполошить всех конюхов, которые, сами того не замечая, были с первого взгляда очарованы этим диким упрямцем.
- Ах ты, красавчик, - восхищенно прошептала Джуусан, - потерпи немного, сейчас я тебя выведу отсюда, и тогда мы улетим отсюда стремительнее ветра.
Она торопливо взялась за засов, и он с глухим стуком упал на земляной пол.
- Джуусан-химе.
Ее имя, произнесенное шепотом за спиной, произвело эффект удара грома. Принцесса вздрогнула, выронила уздечку и поспешно обернулась.
- Что вы здесь забыли? – с любопытством осведомился Рьюки, возникая у входа, словно одна из множества обитавших в конюшне фантасмагорических теней.
Было пять часов утра, действительно слишком ранний час для того, чтобы оказаться здесь, в громадной императорской конюшне.
Но это утро – первое утро после снежной бури, когда огромные белоснежные сугробы уступили место серой слякоти каменных мостовых – как нельзя лучше подходило для того, что взбодриться и навестить любимых лошадей.
- Я хотела прокатиться, господин, - опустив ресницы, с преувеличенной покорностью и вздохом ответила принцесса, хотя все ее мысли уже были за пределами этой конюшни. Ах, скорее вскочить в седло и помчаться галопом навстречу ветру…
Рьюки недоверчиво прищурился и фыркнул, и в ответ раздалось ответное фырканье из ближайшего стойла. Джуусан потеряла терпение и гордо выпрямилась, вскипев:
- А если начистоту, то я два дня, не имея возможности выбраться из дворца, носила эти мерзкие шелковые кимоно, в которых чувствовала себя настоящим чучелом, целыми часами упражнялась в молчании и хлопала ресницами до тех пор, пока не начинали болеть глаза. И вот сегодня наконец-то растаял проклятый снег. И я смогла проникнуть в конюшню, избежав собственных служанок, которым не терпится превратить меня в нарядную куколку, поваров, которые, видите ли, сами не могут придумать, что им подать к императорскому столу, и, что важнее всего, моих вездесущих братьев! И тут вы появляетесь, словно черт из табакерки!
Выпалив эту речь на одном дыхании, Джуусан мгновенно опомнилась и искоса взглянула на императора, чтобы проверить, не шокирован ли тот, но он рассматривал ее с непонятной улыбкой, таившейся в уголках губ. Вид у него был дружелюбный, любезный и невероятно жизнерадостный.
- Что, действительно, как черт из табакерки? – охотно откликнулся Рьюки.
Джуусан тут же растаяла. Иногда он был похож на ее брата - Рьюрена – такой же непосредственный, веселый и неунывающий. А ведь ситуацию, в которой он сейчас находился, никак нельзя было назвать завидной. Император был под постоянным давлением, под безотлучным, неустанным присмотром, постоянно оборачиваясь, опасался удара в спину – и свободолюбивая принцесса, при зрелом размышлении, вполне могла посочувствовать ему.
Жеребец, устав стоять на месте, недовольно затряс головой и попятился.
Решившись, она повернулась к императору и, улыбаясь синими глазами, тепло воскликнула:
- Присоединяйтесь ко мне, Ваше Величество! Так и быть, уступлю вам этого великолепного трехлетку.
Рьюки уставился на нее, не веря своим ушам. Но синие глаза девушки, как обычно, светились искренностью и вниманием и симпатией. И, смотря в открытое, жизнелюбивое лицо, Рьюки неожиданно для себя захотел воспользоваться этим великодушным предложением и хоть на секунду вырваться из дворца, подышать чистым зимним воздухом, столь отличным от застоявшегося, тяжелого воздуха его рабочего кабинета.
- Буду очень рад, - кивнул он, и, подойдя к стоявшему в стороне (теперь на удивление терпеливо) жеребцу, принялся седлать его.
Джуусан просияла и радостно вздохнула, но промолчала, готовя к прогулке собственную чалую лошадь.
Жеребец, которого ему «уступила» принцесса, был самым настоящим красавцем. Он гордо нес голову на изящной шее и был воплощением воли, легкости и свободы. Тонкие ноги молодого коня уверенно несли его крепкое бурое тело, светло-рыжие грива и хвост, казалось, были из тончайшего шелка, длинные и шелковистые. Он и не знал, что в его конюшне есть такое сокровище.
Трехлетка нетерпеливо пританцовывал, пока его вели из стойла. Ему не терпелось пуститься вскачь.
- Ну, разве он не великолепен? — восхитилась девушка, искоса поглядывая на собеседника. – Вы хороший наездник?
- Неплохой, - подтвердил тот.
Погладив жеребца по шелковистому носу, Рьюки подошел к Джуусан и протянул руку.
Но принцесса отклонила его помощь, быстро перевязала потуже ярко-синюю ленту, стягивающую волосы на затылке и сама грациозно скользнула в седло.
И пускаясь галопом по вымощенным мостовым города, Джуусан на секунду подумала, что, возможно, это приключение станет самой большой глупостью в ее жизни. Но сейчас, мчась навстречу горизонту и чувствуя, как ветер рвет ее волосы, высвобождая их из атласной ленты, она не испытывала ни малейшего сожаления.
***
Ветер бил в лицо, высекая слезы из глаз, и ленивый – слишком ленивый, чтобы обойти – дул сквозь него.
Каурый жеребец с поразительной резвостью мчал Рьюки вперед, оставляя позади императорский дворец и серые мостовые столицы.
Мимо него проносились темно-серые городские ограды и стены, постепенно сменившиеся холмами, замерзшими ручьями и застывшими в зимнем молчании деревьями.
Доскакав до опушки леса, Рьюки, смеясь, натянул поводья, заставляя коня перейти на рысь, а затем и на шаг. Настроение у него было прекрасным: сейчас он решил послать к дьяволу все тревоги по поводу неизвестных убийц.
Через несколько коротких минут Джуусан поравнялась с ним, похлопала свою лошадь по холке и похвалила ее, уверяя, что другой такой резвой девочки на свете не сыщешь. В ее глазах был смех, а в улыбке – неприкрытое веселье.
Рьюки спрятал собственную улыбку.
Можно было с уверенностью сказать, что его довольно необыкновенной (по всеобщему мнению) жене действительно нравились лошади. Рядом с этими животными она всегда выглядела счастливой и довольной, смеялась, ухаживая за своей кобылой, и пела смешные милые песенки, заплетая разноцветные гривы. Именно лошадям она доверяла все свои секреты и мечты. Но Рьюки, сам нередко разговаривавший – как бы странно это не звучало - с карпом, обитавшим в императорском саду, лучше других знал, что привязанность к животным, прежде всего, означала одиночество. И понимал, что даже самые умные и преданные животные никогда не смогут заменить тепла человеческого общения, мимолетный обмен взглядами или нежные объятия любимого человека.
Однако, несмотря на тревожащие его мысли, Рьюки не мог отрицать того, что в данный момент принцесса была на седьмом небе от счастья. Она без умолку болтала со своей прелестной чалой лошадью, а та, словно понимая все до единого слова, живо прядала длинными темными ушами.
Принцесса погладила чалую по длинной светлой гриве, потом, рассмеявшись, повернулась к Рьюки, но смех тут же застыл в горле: прорвавшись сквозь густые, тяжелые облака, луч тусклого утреннего света скользнул по металлу.
Серебряный отблеск ударил в глаза.
Все случилось так быстро, что она даже не успела сообразить, в чем дело, но, повинуясь инстинкту, девушка, не раздумывая, бросилась на императора, сбив его на землю как раз в тот момент, когда изогнутая сабля просвистела у него над головой – резкий звук показался совсем чужим в тихом зимнем воздухе.
Закашлявшись от удара при столкновении с землей, Джуусан неловко повернулась и закрыла Рьюки своим телом, одновременно пытаясь вытащить из сапога кинжал.
Как назло, тонкое оружие зацепилось за плотное голенище. Джуусан, запаниковав, резко дернула рукоятку на себя.
- Химе, - пропыхтел Рьюки и, обхватив талию девушки, едва успел оторвать ее от себя, перевернуть на спину и лечь сверху.
За первой атакой последовала вторая, но в этот раз испуганные лошади встали на дыбы, перебирая изящными ногами, и помешали убийце. Тот со злобой ударил каурого жеребца по крупу и конь, резко заржав, взвился в воздух и умчался неведомо куда. Верная чалая продолжала беспокойно кружить рядом с хозяйкой.
- О Боже! – прошептала Джуусан, глядя вслед уносившемуся вдаль жеребцу, и, вдруг осознав всю опасность ситуации, поспешно повернулась к убийце.
Рьюки, пытаясь защитить принцессу, обхватил ладонями лицо девушки, которая, не оценив заботы, резко мотнула головой. Император, опешив, застыл, и, воспользовавшись его замешательством, Джуусан, не имея мужества навредить невинному животному, метнула нож в колено убийцы.
Тот, глухо выругавшись, опасно скользнул вбок, но удержался в седле. Потом, справившись с болью, крепко зажал в одной руке поводья и хлестнул свою лошадь, которая, громко заржав, пустилась в бешеный галоп.
Джуусан с трудом перевела дух и неловко пошевелилась, впервые почувствовав всю тяжесть лежавшего на ней императора. Затем она попыталась оторвать его от себя, но его хватка была железной.
- Рьюки, отпусти меня, - взмолилась, наконец, Джуусан.
Тот, словно очнувшись, ошеломленно заморгал и медленно разжал пальцы, словно клещами сжимавшие ее предплечья. Потом помог ей подняться, взволнованно оглядев ее.
Девушка проводила взглядом лошадь нападавшего, которая была уже далеко и быстро превращалась в едва различимое пятнышко на горизонте, так что не представлялось никакой возможности разглядеть, держится ли еще в седле убийца.
- Благодарю, ты спасла Нам жизнь.
Она вздрогнула и нахмурилась, услышав эти полные признательности слова.
Спасла жизнь? Естественно, она же телохранитель. После всего того времени, которое они провели в обществе друг друга, она надеялась, что император наконец-то начал понимать, что она вовсе не застенчивая юная девушка, которая способна лишь вздыхать и хихикать. Девушка, с усилием стараясь заглушить растущее раздражение и обиду, попыталась подобрать подходящие слова.
- Рьюки, они охотились на тебя. А ты старался меня защитить, - несмотря на банальную фразу из стандартного романа, тон ее был полон угрюмой решимости, и сама Джуусан в этот момент была далека от сантиментов, благодарных чувств и обязательного бросания на грудь собеседника. Очень, очень далека.
- Ведь вы Наша жена и будущая мать наследника престола, - простодушно пояснил юноша.
Последовала пауза, во время которой Джуусан тщетно старалась расцепить судорожно сжатые челюсти. Попытка не увенчалась успехом.
- Дурак-император, - процедила она сквозь зубы.
- Что? – Рьюки, явно не расслышав, искренне продолжал изучать ее взглядом.
Джуусан только вздохнула, громко свистнула, подзывая лошадь, которой в одиночку предстояло отвезти их во дворец, и погладила грациозную шею, безмолвно говоря спасибо храброй любимице.
- Поехали домой, Ваше Величество. Позволим братьям откусить мне голову.
***
И братья, даже в гневе, будучи живым воплощением учтивости, не заставили себя ждать. В тот же момент, как ноги девушки коснулись земли, они возникли перед ней, словно карающие боги-судьи, воплощение мирового порядка и истины, и положительно излучали неистовую ярость. Увы.
Она поджала губы.
Не понаслышке зная о нраве Сецуны, Рьюки застыл рядом с ней, безмолвный и настороженный, но, надо отдать ему должное, полный решимости защищаться. Однако если бы против ее братьев работала решимость, они давно бы уже ели с маленьких, но смелых ручек собственной младшей сестры. Необходимо держать императора подальше от негодующей троицы, хотя гнев сейчас Сецуны был направлен явно не на Рьюки.
Принцесса почувствовала, как задрожали усталые ноги. Не обращая внимания на слабость, она подняла мятежные синие глаза и смело уставилась на братьев.
И - по ответному яростному взгляду - поняла, что те знают о покушении, уже не важно, откуда, хотя все равно довольно удивительно. Быстро же летают слухи.
Джуусан тяжело сглотнула. Раз. Другой.
- Это моя вина.
Рьюки изумленно кинул взгляд на девушку, явно не догадываясь об истинной степени ярости, в которой в данный момент пребывали братья. Джуусан, на секунду закрыв глаза, взмолилась всем известным ей богам, чтобы император продолжил мудро молчать.
Но Юки полностью проигнорировал сестру и окинул правителя внимательным взглядом.
- Ваше Величество, вы в порядке?
Джуусан похолодела.
Рьюки открыл рот, но принцесса опять его опередила.
- Да, император в полном порядке, - поспешно пробормотала она.
Окончательно сбитый с толку, Рьюки воззрился на девушку. Лицо брата потемнело от раздражения, и Джуусан, почти физически ощутив, как старается он сохранить самообладание, поспешно глянула в сторону императора. И с отчаянием поняла, что тот все же собирается вступить в опасный разговор.
- А вот ублюдку придется несколько месяцев лечить ногу, - не задумываясь, добавила она.
- Джуусан! – рявкнул Юки, потеряв терпение, и пригвоздил сестру к месту ледяным взглядом.
Ой, похоже, она перегнула палку. Теперь остался единственный путь к отступлению.
Улыбка, обращенная принцессой семьи Ран к Сецуне, казалась ослепительно искренней и необыкновенно жалостливой.
- Нии-сама, - выдохнула она, смирившись с неизбежным, - можно мне принять ванную, прежде чем вы наброситесь на меня?
***
Как только адреналин прошел, она чувствовала каждую царапину и каждый синяк. Ноги подгибались от усталости и болели, руки дрожали, перед глазами мелькали разноцветные вспышки – она чувствовала себя просто отвратительно, ее всю трясло.
Принцессе действительно хотелось принять ванную, а может, даже утопится в ней – все лучше, чем ее братья и их тройной обвиняющий взгляд.
С трудом доковыляв до своих покоев в гареме, Джуусан устало подошла к краю огромной ванны и начала стаскивать с себя грязную одежду, беспорядочно складывая ее рядом с собой. При виде бесчисленных царапин и кровоподтеков глаза служанок округлились от ужаса, и они испуганно захлопотали над принцессой.
Джуусан, в этот раз не жалуясь на всю суету вокруг нее, со счастливым вздохом сползла по стенке и закрыла глаза. Вода была несколько горячее, чем нужно, и слегка обжигала кожу, но это была чистая вода, и Джуусан чувствовала себя на седьмом небе от блаженства. Еще раз счастливо вздохнув, она окунула голову, чтобы смочить волосы:
- Я обожаю эту ванную. Стоило стать женой императора только ради нее.
Служанки, обрадовавшись, что к их госпоже вернулся дар речи, захихикали и начали мыть ее волосы.
Она позволила им, и блаженно закрыла глаза, ощущая, как расслабляются напряженные мышцы и исчезает усталость.
Пока служанки расчесывали мокрые пряди, завязав их высоко в конский хвост и перевязав синими лентами, она торопливо съела завтрак.
Потом ее одели в простое белое платье, скромное и привлекательное, с синим поясом такого же цвета, как и ленты у нее в волосах.
Шуе незаметно пробрался в комнату младшей сестры и, застыв в дверях, внимательно посмотрел на тонкую фигуру девушки. Та просто излучала внешнее спокойствие и вовсе не казалась ни раскаявшейся, ни смиренной. Волосы ее еще были влажными после купания, девушка сидела в тени и выглядела очаровательно и вполне безобидно, но Шуе предпочел не обращать внимания на последнее обстоятельство.
В голове немедленно всплыло сравнение: невинная девушка, отданная в жертву трехглавому дракону.
Поймав интересную мысль за хвост, Шуе не преминул тут же съязвить:
- Выглядишь, будто девица на заклание.
Что ж, по крайней одна из частей истинная. Джуусан, лишь слегка удивившись, медленно обернулась.
- Ну и денек сегодня выдался – одно за другим, - буркнула она вместо приветствия.
Шуе, похоже, ни капли не обиделся. Прислонившись к дверному косяку, он бросил на нее насмешливый взгляд.
- Шпионишь? — сухо и неодобрительно осведомилась она.
Он пожал плечами:
- Я по тебе соскучился.
Она раскрыла рот от изумления.
- Придумал бы что-нибудь получше.
Он ослепительно улыбнулся и улыбался до тех пор, пока сестра вопросительно не посмотрела на него огромными синими глазами. Потом нахмурился и мрачно заметил:
- Ты заслужила все, что они тебе скажут.
Джуусан не удержалась и состроила гримасу, прекрасно зная, что брат терпеть не может, когда она ведет себя не так, как подобает благовоспитанной леди.
Шуе в ответ лишь приподнял брови.
- Так поступить мог только дурак или авантюрист, у которого играет ветер в голове, - не выдержал и пожурил ее он, хотя понимал, что сестре и так достанется потом от Сецуны.
- Ну, значит, я дурочка, - важно изрекла Джуусан, - поскольку, видит Бог, в нашей семье весь авантюризм достался брату Рьюрену.
Шуе хмуро уставился на пол. Его сердце сжималось от боли за это прекрасное, живое, смелое, запутавшееся дитя, рожденное его младшей сестрой. Но сейчас ничто не могло спасти ее от вполне справедливого наказания.
Одна из многочисленных служанок, низко поклонившись ему, подошла к девушке, и та быстро встала, отряхнув подол.
Оторвавшись от дверного косяка, Шуе выпрямился и безмолвно протянул руку.
Слабая улыбка коснулась губ Джуусан. Но, немного подумав, девушка покачала головой:
- Спасибо.
***
Джуусан опустила глаза, вздохнула - и, гордо подняв голову, храбро поспешила за служанкой и вошла в комнату.
Тут же наступила зловещая тишина, все мгновенно повернулись и уставились на нее.
Лихорадочно оглядываясь, Джуусан видела вокруг лишь одни неодобрительные лица. Лица братьев выражали лишь нетерпение, губы их были раздраженно сжаты. Приглашенные в качестве свидетелей слуги и конюхи поспешно отводили глаза. Рьюки взволнованно и беспокойно переступал с ноги на ногу.
Больше всего на свете Джуусан хотелось сейчас провалиться сквозь землю, сделаться невидимой или, на худой конец, упасть в обморок. Чем не способ избавиться от всех этих уничижающих взглядов?
- Прибыла принцесса Джуусан, - объявила служанка, явно пытаясь смягчить напряжение, почти звеневшее в комнате.
- И так вижу, - холодно выплюнул Юки.
Служанка, присев в поклоне, испуганно вылетела из комнаты. Джуусан тоскливо посмотрела ей вслед, борясь с искушением броситься за ней.
- Вовсе не обязательно пугать слуг, если хочешь рычать на меня, - примирительно пробормотала принцесса, пожав плечами, и выдавила из себя что-то вроде улыбки.
Юки подозрительно сощурил глаза, всем своим видом ясно давая понять, что это неловкая попытка раскаяния не произвело на него никакого впечатления.
- Подойди ближе, Джуусан.
Его повелительный тон лишний раз убедил ее, что светской беседы у них не получится.
И, действительно, Джуусан не пришлось много говорить. Правду сказать, ей вообще пришлось помалкивать. Впрочем, если бы у нее и возникло такое желание, братья вряд ли предоставили ей такую возможность. Они набросились на нее с яростью урагана.
На лице девушки стыла вежливая улыбка, однако она с плохо скрываемым раздражением продолжала слушать братьев, по их словам, преисполненных самых благих намерений, на деле же с огромным удовольствием перечислявших все ее грехи и ошибки.
Наконец, после долгих мучительных минут, показавшихся ей вечностью, братья умолкли.
Джуусан осторожно взглянула вверх.
Их взгляд поразил ее. Сецуна редко терял терпение и злился на нее, но если он все-таки сердился, то ярость братьев была подобна зимней буре, которая прошла через их страну два дня назад.
- Как ты могла быть такой беспечной! – холодным и колючим, словно тысячи ледяных иголок, голосом снова спросил Юки, сложив руки на груди. - Пыталась убить императора?
Рьюки сделал движение рукой, словно стараясь ее защитить, но тут к братьям присоединился и Койю.
- А Вы? – взревел он, обращаясь к императору. - Так вы собрались отблагодарить тех, кто вложил в вас столько труда? Умереть под копытами лошади? Или от удара саблей?
- Мы должны были тихо сидеть в своих роскошных покоях и ждать, пока к Нам принесут мертвое тело жены? – тихо спросил Рьюки.
Джуусан поморщилась, чувствуя, как начинает болеть голова. Длинный, полный напряжения и тревог день, наконец, возымел свое действие.
- Да! Потому что вы чрезвычайно важны для Сайюнкоку! – не моргнув глазом, прорычал Койю.
Мысленно согласившись с ним, принцесса все же незаметно отодвинула плечом императора и повернулась к единственной надежде на спасение. К сожалению, надежда не взлетела высоко, тут же разбившись на мелкие частички на мраморном полу.
Шуе нии-сама с лукавым блеском в глазах и плохо скрытым весельем наблюдал за событиями и, похоже, искренне наслаждался происходящим.
Тут, уставшая и отчаявшаяся, она не выдержала и вспылила.
- Во-первых, Ваше Величество, я вовсе не беспомощный ребенок и не хрупкая девица, так и норовящая упасть в обморок, - огрызнулась она. – Если вы еще не забыли, я не только «ваша жена и мать будущего наследника», я еще и ваш личный телохранитель, и вполне умею постоять за себя.
Рьюки моргнул.
Она мысленно сосчитала до трех, потом повернулась к братьям.
- Во-вторых, как я уже сказала, это полностью моя вина. Я решила выйти из дворца без охраны, и я пригласила императора на прогулку. Мне жаль. Но, поскольку все в порядке и живы, может, перестанем переливать из пустого в порожнее?
Но они и в этот раз отказались прислушаться к ее словам, пропустив ее сарказм мимо ушей. Плечи Джуусан устало опустились. Иногда у нее возникало ощущение, что она пытается пробить головой каменную стену.
Прекрасно зная, что такое своеволие и дерзость в этот раз не сойдут ей с рук, девушка приготовилась к концу света, и, поскольку она не могла зажать руками уши, она крепко зажмурила глаза.
И тут спасение неожиданно пришло со стороны Рьюки. Император больше не мог молча смотреть на свою жену, стоявшую рядом с видом человека, которому сейчас должны зачитать смертный приговор.
- Если вы позволите, - твердо сказал он и крепко схватил принцессу за руку, - Нашей жене необходим отдых.
И не успели изумленные братья с каменными лицами, скрывавшими удивление, помешать ему, быстро утащил девушку прочь.
Койю фыркнул и сложил руки на груди. Шуе загадочно улыбнулся.
***
Осторожно оглянувшись по сторонам, Рьюки втащил удивленную девушку в императорскую спальню и с облегчением запер за ними дверь.
Потом его рука снова завладела ее запястьем, и принцесса молча подчинилась, присев на край постели.
При зрелом рассуждении, она признавала, что ее недавний всплеск эмоций был неразумным и невежливым. Она была уже достаточно взрослой и сдержанной, чтобы не устраивать сцен. Девушка понимала, что повела себя ужасно, но продолжала молчать, не в силах сказать ни слова. Она так боялась увидеть в глазах императора осуждение, что, даже когда он сел рядом, по-прежнему не решалась поднять на него взгляд.
- Вовсе не обязательно было меня спасать, - наконец, мирно проворчала она, совсем не уверенная, что выглядит настолько же виноватой, как чувствует себя. – Теперь и вам достанется от братьев.
Но он и ухом не повел.
- Нам и так достанется от Койю, так что ничего страшного не будет, - пробормотал император.
- Вам иногда нужно полагаться на брата и Койю-сама и просить у них совета.
- Койю? Жаловаться ему – все равно, что искать симпатии у чайного сервиза, - насмешливо хмыкнул юноша.
Джуусан улыбнулась, но губы ее все еще дрожали.
- Мне ужасно жаль, - выдавила девушка, - Ваше Величество, ведь вы могли погибнуть.
Рьюки сочувственно похлопал ее по руке.
- Ни слова больше, - тихо прошептал он. – Все в порядке.
Провиниться, почувствовать раскаяние и получить прощение. Чувство радости, охватившее ее, было едва знакомым, почти забытым и очень теплым.
Рьюки снова легко прикоснулся к ее руке, но к этому времени принцесса уже пришла в себя и обернулась к нему с полными благодарности, сияющими синевой глазами.
- Вышивка, Ваше величество? - прощебетала она, и на губах ее заиграла плутовская усмешка.
Он не расслышал или сделал вид, что не расслышал.
- Шахматы, - твердо объявил он.
И весь остаток дня, несмотря на недовольные взгляды Койю, гневные - Сецуны и едва прикрытую шутками иронию Шуе, веселая улыбка не сходила с его лица, и Рьюки ничего не мог с собой поделать.
. Наверное, вторая кульминация, хотя большого сюжетного значения она в себе не несет. Насчет лошади Джуусан, то я решила позволить себе назвать ее чалой – по-моему, так называются масти с белой гривой и черным окрасом (сколько не курила матчасть, так до конца и не разобралась ). А вот трехлетка – это мой единственный в фанфике Марти Сью Название: Пока не расцвела сакура
Автор: katya_neko ([email protected])
Фэндом: Saiunkoku Monogatari
Бета: нет
Пейринг/Персонажи: Сейран, Шурей, Шока, Рьюки, Джуусан-химе, Шуе, Койю, Рьюшин, Рейшин, Юри-химе, триплет Ранов, Сейран/Шурей, легкое Рьюки/Шурей, легкое Рьюки/Джуусан-химе, Рейшин/Юри-химе, Шока/Шокун
Жанр: романс, приключения
Рейтинг: PG-13
Состояние: в процессе
Описание: написан по заявке, которая разбудила во мне шиппера-маньяка XD
Посвящение: Okini-chan как заявителю и товарищу-шипперу XD
Предупреждение: выставлять где угодно, но только с этой шапкой. Помните о нежной душе автора и копирайтах XD
Пока не расцвела сакура
Часть 7. Принцесса и лошадиЧасть 7. Принцесса и лошади
Прихватив с собой лишь тонкий, острый кинжал, Джуусан осторожно выскользнула из комнаты и прикрыла за собой дверь.
За пределами императорских покоев стражи не наблюдалось, и Джуусан, натянув на голову капюшон, чтобы спрятать характерные для семьи Ран ярко-синие глаза, направилась к конюшне.
Вокруг возвышались темные, безмолвные строения дворца, наблюдавшие за девушкой, как ей казалось, сотней внимательных глаз. Тишину ничего не нарушало, и лишь когда принцесса прикоснулась к деревянной двери конюшни, та тихо заскрипела и с легкостью приоткрылась. В нос Джуусан тотчас ударил знакомый, и потому успокоительный запах сена, льняного масла, кожи и лошадей.
Она осторожно заглянула внутрь. Ни конюха, ни слуг не было видно, но на стене горел факел, отбрасывая причудливые, затейливые, извилистые тени.
Почуяв хозяйку, ее собственная чалая кобыла в ближайшем стойле издала тихое приветливое ржание, и остальные животные беспокойно зашевелились.
Перегнувшись через деревянную перегородку, принцесса погладила верную, побывавшую с ней во многих переделках лошадь по атласной, темной шкуре. Чалая кобылка, изящно склонив длинную шею, потыкалась носом в карман девушки, где она обычно держала лакомства, которыми угощала любимицу.
Джуусан ласково рассмеялась и погладила чалую по шелковистому носу, молчаливо извиняясь за отсутствие столь милого лошадиному сердцу угощения.
Она обожала свою верную кобылку без памяти, но сейчас перед ней стояла другая задача.
Она медленно двинулась параллельно ряду стойл и, наконец, добралась до великолепного каурого жеребца, высунувшим мягкий нос над шестом, служившим запором стойла.
Жеребец вскинул большую голову, недовольно взглянул на девушку темными, блестящими глазами, фыркнул, раздув ноздри и своевольно топнул изящным копытом. Принцесса мгновенно и бесповоротно влюбилась.
Этот конь, несмотря на неволю, умудрился сохранить врожденное свободолюбие и очаровательную дикость. Он пробыл в императорской конюшне совсем немало времени, но уже успел всполошить всех конюхов, которые, сами того не замечая, были с первого взгляда очарованы этим диким упрямцем.
- Ах ты, красавчик, - восхищенно прошептала Джуусан, - потерпи немного, сейчас я тебя выведу отсюда, и тогда мы улетим отсюда стремительнее ветра.
Она торопливо взялась за засов, и он с глухим стуком упал на земляной пол.
- Джуусан-химе.
Ее имя, произнесенное шепотом за спиной, произвело эффект удара грома. Принцесса вздрогнула, выронила уздечку и поспешно обернулась.
- Что вы здесь забыли? – с любопытством осведомился Рьюки, возникая у входа, словно одна из множества обитавших в конюшне фантасмагорических теней.
Было пять часов утра, действительно слишком ранний час для того, чтобы оказаться здесь, в громадной императорской конюшне.
Но это утро – первое утро после снежной бури, когда огромные белоснежные сугробы уступили место серой слякоти каменных мостовых – как нельзя лучше подходило для того, что взбодриться и навестить любимых лошадей.
- Я хотела прокатиться, господин, - опустив ресницы, с преувеличенной покорностью и вздохом ответила принцесса, хотя все ее мысли уже были за пределами этой конюшни. Ах, скорее вскочить в седло и помчаться галопом навстречу ветру…
Рьюки недоверчиво прищурился и фыркнул, и в ответ раздалось ответное фырканье из ближайшего стойла. Джуусан потеряла терпение и гордо выпрямилась, вскипев:
- А если начистоту, то я два дня, не имея возможности выбраться из дворца, носила эти мерзкие шелковые кимоно, в которых чувствовала себя настоящим чучелом, целыми часами упражнялась в молчании и хлопала ресницами до тех пор, пока не начинали болеть глаза. И вот сегодня наконец-то растаял проклятый снег. И я смогла проникнуть в конюшню, избежав собственных служанок, которым не терпится превратить меня в нарядную куколку, поваров, которые, видите ли, сами не могут придумать, что им подать к императорскому столу, и, что важнее всего, моих вездесущих братьев! И тут вы появляетесь, словно черт из табакерки!
Выпалив эту речь на одном дыхании, Джуусан мгновенно опомнилась и искоса взглянула на императора, чтобы проверить, не шокирован ли тот, но он рассматривал ее с непонятной улыбкой, таившейся в уголках губ. Вид у него был дружелюбный, любезный и невероятно жизнерадостный.
- Что, действительно, как черт из табакерки? – охотно откликнулся Рьюки.
Джуусан тут же растаяла. Иногда он был похож на ее брата - Рьюрена – такой же непосредственный, веселый и неунывающий. А ведь ситуацию, в которой он сейчас находился, никак нельзя было назвать завидной. Император был под постоянным давлением, под безотлучным, неустанным присмотром, постоянно оборачиваясь, опасался удара в спину – и свободолюбивая принцесса, при зрелом размышлении, вполне могла посочувствовать ему.
Жеребец, устав стоять на месте, недовольно затряс головой и попятился.
Решившись, она повернулась к императору и, улыбаясь синими глазами, тепло воскликнула:
- Присоединяйтесь ко мне, Ваше Величество! Так и быть, уступлю вам этого великолепного трехлетку.
Рьюки уставился на нее, не веря своим ушам. Но синие глаза девушки, как обычно, светились искренностью и вниманием и симпатией. И, смотря в открытое, жизнелюбивое лицо, Рьюки неожиданно для себя захотел воспользоваться этим великодушным предложением и хоть на секунду вырваться из дворца, подышать чистым зимним воздухом, столь отличным от застоявшегося, тяжелого воздуха его рабочего кабинета.
- Буду очень рад, - кивнул он, и, подойдя к стоявшему в стороне (теперь на удивление терпеливо) жеребцу, принялся седлать его.
Джуусан просияла и радостно вздохнула, но промолчала, готовя к прогулке собственную чалую лошадь.
Жеребец, которого ему «уступила» принцесса, был самым настоящим красавцем. Он гордо нес голову на изящной шее и был воплощением воли, легкости и свободы. Тонкие ноги молодого коня уверенно несли его крепкое бурое тело, светло-рыжие грива и хвост, казалось, были из тончайшего шелка, длинные и шелковистые. Он и не знал, что в его конюшне есть такое сокровище.
Трехлетка нетерпеливо пританцовывал, пока его вели из стойла. Ему не терпелось пуститься вскачь.
- Ну, разве он не великолепен? — восхитилась девушка, искоса поглядывая на собеседника. – Вы хороший наездник?
- Неплохой, - подтвердил тот.
Погладив жеребца по шелковистому носу, Рьюки подошел к Джуусан и протянул руку.
Но принцесса отклонила его помощь, быстро перевязала потуже ярко-синюю ленту, стягивающую волосы на затылке и сама грациозно скользнула в седло.
И пускаясь галопом по вымощенным мостовым города, Джуусан на секунду подумала, что, возможно, это приключение станет самой большой глупостью в ее жизни. Но сейчас, мчась навстречу горизонту и чувствуя, как ветер рвет ее волосы, высвобождая их из атласной ленты, она не испытывала ни малейшего сожаления.
***
Ветер бил в лицо, высекая слезы из глаз, и ленивый – слишком ленивый, чтобы обойти – дул сквозь него.
Каурый жеребец с поразительной резвостью мчал Рьюки вперед, оставляя позади императорский дворец и серые мостовые столицы.
Мимо него проносились темно-серые городские ограды и стены, постепенно сменившиеся холмами, замерзшими ручьями и застывшими в зимнем молчании деревьями.
Доскакав до опушки леса, Рьюки, смеясь, натянул поводья, заставляя коня перейти на рысь, а затем и на шаг. Настроение у него было прекрасным: сейчас он решил послать к дьяволу все тревоги по поводу неизвестных убийц.
Через несколько коротких минут Джуусан поравнялась с ним, похлопала свою лошадь по холке и похвалила ее, уверяя, что другой такой резвой девочки на свете не сыщешь. В ее глазах был смех, а в улыбке – неприкрытое веселье.
Рьюки спрятал собственную улыбку.
Можно было с уверенностью сказать, что его довольно необыкновенной (по всеобщему мнению) жене действительно нравились лошади. Рядом с этими животными она всегда выглядела счастливой и довольной, смеялась, ухаживая за своей кобылой, и пела смешные милые песенки, заплетая разноцветные гривы. Именно лошадям она доверяла все свои секреты и мечты. Но Рьюки, сам нередко разговаривавший – как бы странно это не звучало - с карпом, обитавшим в императорском саду, лучше других знал, что привязанность к животным, прежде всего, означала одиночество. И понимал, что даже самые умные и преданные животные никогда не смогут заменить тепла человеческого общения, мимолетный обмен взглядами или нежные объятия любимого человека.
Однако, несмотря на тревожащие его мысли, Рьюки не мог отрицать того, что в данный момент принцесса была на седьмом небе от счастья. Она без умолку болтала со своей прелестной чалой лошадью, а та, словно понимая все до единого слова, живо прядала длинными темными ушами.
Принцесса погладила чалую по длинной светлой гриве, потом, рассмеявшись, повернулась к Рьюки, но смех тут же застыл в горле: прорвавшись сквозь густые, тяжелые облака, луч тусклого утреннего света скользнул по металлу.
Серебряный отблеск ударил в глаза.
Все случилось так быстро, что она даже не успела сообразить, в чем дело, но, повинуясь инстинкту, девушка, не раздумывая, бросилась на императора, сбив его на землю как раз в тот момент, когда изогнутая сабля просвистела у него над головой – резкий звук показался совсем чужим в тихом зимнем воздухе.
Закашлявшись от удара при столкновении с землей, Джуусан неловко повернулась и закрыла Рьюки своим телом, одновременно пытаясь вытащить из сапога кинжал.
Как назло, тонкое оружие зацепилось за плотное голенище. Джуусан, запаниковав, резко дернула рукоятку на себя.
- Химе, - пропыхтел Рьюки и, обхватив талию девушки, едва успел оторвать ее от себя, перевернуть на спину и лечь сверху.
За первой атакой последовала вторая, но в этот раз испуганные лошади встали на дыбы, перебирая изящными ногами, и помешали убийце. Тот со злобой ударил каурого жеребца по крупу и конь, резко заржав, взвился в воздух и умчался неведомо куда. Верная чалая продолжала беспокойно кружить рядом с хозяйкой.
- О Боже! – прошептала Джуусан, глядя вслед уносившемуся вдаль жеребцу, и, вдруг осознав всю опасность ситуации, поспешно повернулась к убийце.
Рьюки, пытаясь защитить принцессу, обхватил ладонями лицо девушки, которая, не оценив заботы, резко мотнула головой. Император, опешив, застыл, и, воспользовавшись его замешательством, Джуусан, не имея мужества навредить невинному животному, метнула нож в колено убийцы.
Тот, глухо выругавшись, опасно скользнул вбок, но удержался в седле. Потом, справившись с болью, крепко зажал в одной руке поводья и хлестнул свою лошадь, которая, громко заржав, пустилась в бешеный галоп.
Джуусан с трудом перевела дух и неловко пошевелилась, впервые почувствовав всю тяжесть лежавшего на ней императора. Затем она попыталась оторвать его от себя, но его хватка была железной.
- Рьюки, отпусти меня, - взмолилась, наконец, Джуусан.
Тот, словно очнувшись, ошеломленно заморгал и медленно разжал пальцы, словно клещами сжимавшие ее предплечья. Потом помог ей подняться, взволнованно оглядев ее.
Девушка проводила взглядом лошадь нападавшего, которая была уже далеко и быстро превращалась в едва различимое пятнышко на горизонте, так что не представлялось никакой возможности разглядеть, держится ли еще в седле убийца.
- Благодарю, ты спасла Нам жизнь.
Она вздрогнула и нахмурилась, услышав эти полные признательности слова.
Спасла жизнь? Естественно, она же телохранитель. После всего того времени, которое они провели в обществе друг друга, она надеялась, что император наконец-то начал понимать, что она вовсе не застенчивая юная девушка, которая способна лишь вздыхать и хихикать. Девушка, с усилием стараясь заглушить растущее раздражение и обиду, попыталась подобрать подходящие слова.
- Рьюки, они охотились на тебя. А ты старался меня защитить, - несмотря на банальную фразу из стандартного романа, тон ее был полон угрюмой решимости, и сама Джуусан в этот момент была далека от сантиментов, благодарных чувств и обязательного бросания на грудь собеседника. Очень, очень далека.
- Ведь вы Наша жена и будущая мать наследника престола, - простодушно пояснил юноша.
Последовала пауза, во время которой Джуусан тщетно старалась расцепить судорожно сжатые челюсти. Попытка не увенчалась успехом.
- Дурак-император, - процедила она сквозь зубы.
- Что? – Рьюки, явно не расслышав, искренне продолжал изучать ее взглядом.
Джуусан только вздохнула, громко свистнула, подзывая лошадь, которой в одиночку предстояло отвезти их во дворец, и погладила грациозную шею, безмолвно говоря спасибо храброй любимице.
- Поехали домой, Ваше Величество. Позволим братьям откусить мне голову.
***
И братья, даже в гневе, будучи живым воплощением учтивости, не заставили себя ждать. В тот же момент, как ноги девушки коснулись земли, они возникли перед ней, словно карающие боги-судьи, воплощение мирового порядка и истины, и положительно излучали неистовую ярость. Увы.
Она поджала губы.
Не понаслышке зная о нраве Сецуны, Рьюки застыл рядом с ней, безмолвный и настороженный, но, надо отдать ему должное, полный решимости защищаться. Однако если бы против ее братьев работала решимость, они давно бы уже ели с маленьких, но смелых ручек собственной младшей сестры. Необходимо держать императора подальше от негодующей троицы, хотя гнев сейчас Сецуны был направлен явно не на Рьюки.
Принцесса почувствовала, как задрожали усталые ноги. Не обращая внимания на слабость, она подняла мятежные синие глаза и смело уставилась на братьев.
И - по ответному яростному взгляду - поняла, что те знают о покушении, уже не важно, откуда, хотя все равно довольно удивительно. Быстро же летают слухи.
Джуусан тяжело сглотнула. Раз. Другой.
- Это моя вина.
Рьюки изумленно кинул взгляд на девушку, явно не догадываясь об истинной степени ярости, в которой в данный момент пребывали братья. Джуусан, на секунду закрыв глаза, взмолилась всем известным ей богам, чтобы император продолжил мудро молчать.
Но Юки полностью проигнорировал сестру и окинул правителя внимательным взглядом.
- Ваше Величество, вы в порядке?
Джуусан похолодела.
Рьюки открыл рот, но принцесса опять его опередила.
- Да, император в полном порядке, - поспешно пробормотала она.
Окончательно сбитый с толку, Рьюки воззрился на девушку. Лицо брата потемнело от раздражения, и Джуусан, почти физически ощутив, как старается он сохранить самообладание, поспешно глянула в сторону императора. И с отчаянием поняла, что тот все же собирается вступить в опасный разговор.
- А вот ублюдку придется несколько месяцев лечить ногу, - не задумываясь, добавила она.
- Джуусан! – рявкнул Юки, потеряв терпение, и пригвоздил сестру к месту ледяным взглядом.
Ой, похоже, она перегнула палку. Теперь остался единственный путь к отступлению.
Улыбка, обращенная принцессой семьи Ран к Сецуне, казалась ослепительно искренней и необыкновенно жалостливой.
- Нии-сама, - выдохнула она, смирившись с неизбежным, - можно мне принять ванную, прежде чем вы наброситесь на меня?
***
Как только адреналин прошел, она чувствовала каждую царапину и каждый синяк. Ноги подгибались от усталости и болели, руки дрожали, перед глазами мелькали разноцветные вспышки – она чувствовала себя просто отвратительно, ее всю трясло.
Принцессе действительно хотелось принять ванную, а может, даже утопится в ней – все лучше, чем ее братья и их тройной обвиняющий взгляд.
С трудом доковыляв до своих покоев в гареме, Джуусан устало подошла к краю огромной ванны и начала стаскивать с себя грязную одежду, беспорядочно складывая ее рядом с собой. При виде бесчисленных царапин и кровоподтеков глаза служанок округлились от ужаса, и они испуганно захлопотали над принцессой.
Джуусан, в этот раз не жалуясь на всю суету вокруг нее, со счастливым вздохом сползла по стенке и закрыла глаза. Вода была несколько горячее, чем нужно, и слегка обжигала кожу, но это была чистая вода, и Джуусан чувствовала себя на седьмом небе от блаженства. Еще раз счастливо вздохнув, она окунула голову, чтобы смочить волосы:
- Я обожаю эту ванную. Стоило стать женой императора только ради нее.
Служанки, обрадовавшись, что к их госпоже вернулся дар речи, захихикали и начали мыть ее волосы.
Она позволила им, и блаженно закрыла глаза, ощущая, как расслабляются напряженные мышцы и исчезает усталость.
Пока служанки расчесывали мокрые пряди, завязав их высоко в конский хвост и перевязав синими лентами, она торопливо съела завтрак.
Потом ее одели в простое белое платье, скромное и привлекательное, с синим поясом такого же цвета, как и ленты у нее в волосах.
Шуе незаметно пробрался в комнату младшей сестры и, застыв в дверях, внимательно посмотрел на тонкую фигуру девушки. Та просто излучала внешнее спокойствие и вовсе не казалась ни раскаявшейся, ни смиренной. Волосы ее еще были влажными после купания, девушка сидела в тени и выглядела очаровательно и вполне безобидно, но Шуе предпочел не обращать внимания на последнее обстоятельство.
В голове немедленно всплыло сравнение: невинная девушка, отданная в жертву трехглавому дракону.
Поймав интересную мысль за хвост, Шуе не преминул тут же съязвить:
- Выглядишь, будто девица на заклание.
Что ж, по крайней одна из частей истинная. Джуусан, лишь слегка удивившись, медленно обернулась.
- Ну и денек сегодня выдался – одно за другим, - буркнула она вместо приветствия.
Шуе, похоже, ни капли не обиделся. Прислонившись к дверному косяку, он бросил на нее насмешливый взгляд.
- Шпионишь? — сухо и неодобрительно осведомилась она.
Он пожал плечами:
- Я по тебе соскучился.
Она раскрыла рот от изумления.
- Придумал бы что-нибудь получше.
Он ослепительно улыбнулся и улыбался до тех пор, пока сестра вопросительно не посмотрела на него огромными синими глазами. Потом нахмурился и мрачно заметил:
- Ты заслужила все, что они тебе скажут.
Джуусан не удержалась и состроила гримасу, прекрасно зная, что брат терпеть не может, когда она ведет себя не так, как подобает благовоспитанной леди.
Шуе в ответ лишь приподнял брови.
- Так поступить мог только дурак или авантюрист, у которого играет ветер в голове, - не выдержал и пожурил ее он, хотя понимал, что сестре и так достанется потом от Сецуны.
- Ну, значит, я дурочка, - важно изрекла Джуусан, - поскольку, видит Бог, в нашей семье весь авантюризм достался брату Рьюрену.
Шуе хмуро уставился на пол. Его сердце сжималось от боли за это прекрасное, живое, смелое, запутавшееся дитя, рожденное его младшей сестрой. Но сейчас ничто не могло спасти ее от вполне справедливого наказания.
Одна из многочисленных служанок, низко поклонившись ему, подошла к девушке, и та быстро встала, отряхнув подол.
Оторвавшись от дверного косяка, Шуе выпрямился и безмолвно протянул руку.
Слабая улыбка коснулась губ Джуусан. Но, немного подумав, девушка покачала головой:
- Спасибо.
***
Джуусан опустила глаза, вздохнула - и, гордо подняв голову, храбро поспешила за служанкой и вошла в комнату.
Тут же наступила зловещая тишина, все мгновенно повернулись и уставились на нее.
Лихорадочно оглядываясь, Джуусан видела вокруг лишь одни неодобрительные лица. Лица братьев выражали лишь нетерпение, губы их были раздраженно сжаты. Приглашенные в качестве свидетелей слуги и конюхи поспешно отводили глаза. Рьюки взволнованно и беспокойно переступал с ноги на ногу.
Больше всего на свете Джуусан хотелось сейчас провалиться сквозь землю, сделаться невидимой или, на худой конец, упасть в обморок. Чем не способ избавиться от всех этих уничижающих взглядов?
- Прибыла принцесса Джуусан, - объявила служанка, явно пытаясь смягчить напряжение, почти звеневшее в комнате.
- И так вижу, - холодно выплюнул Юки.
Служанка, присев в поклоне, испуганно вылетела из комнаты. Джуусан тоскливо посмотрела ей вслед, борясь с искушением броситься за ней.
- Вовсе не обязательно пугать слуг, если хочешь рычать на меня, - примирительно пробормотала принцесса, пожав плечами, и выдавила из себя что-то вроде улыбки.
Юки подозрительно сощурил глаза, всем своим видом ясно давая понять, что это неловкая попытка раскаяния не произвело на него никакого впечатления.
- Подойди ближе, Джуусан.
Его повелительный тон лишний раз убедил ее, что светской беседы у них не получится.
И, действительно, Джуусан не пришлось много говорить. Правду сказать, ей вообще пришлось помалкивать. Впрочем, если бы у нее и возникло такое желание, братья вряд ли предоставили ей такую возможность. Они набросились на нее с яростью урагана.
На лице девушки стыла вежливая улыбка, однако она с плохо скрываемым раздражением продолжала слушать братьев, по их словам, преисполненных самых благих намерений, на деле же с огромным удовольствием перечислявших все ее грехи и ошибки.
Наконец, после долгих мучительных минут, показавшихся ей вечностью, братья умолкли.
Джуусан осторожно взглянула вверх.
Их взгляд поразил ее. Сецуна редко терял терпение и злился на нее, но если он все-таки сердился, то ярость братьев была подобна зимней буре, которая прошла через их страну два дня назад.
- Как ты могла быть такой беспечной! – холодным и колючим, словно тысячи ледяных иголок, голосом снова спросил Юки, сложив руки на груди. - Пыталась убить императора?
Рьюки сделал движение рукой, словно стараясь ее защитить, но тут к братьям присоединился и Койю.
- А Вы? – взревел он, обращаясь к императору. - Так вы собрались отблагодарить тех, кто вложил в вас столько труда? Умереть под копытами лошади? Или от удара саблей?
- Мы должны были тихо сидеть в своих роскошных покоях и ждать, пока к Нам принесут мертвое тело жены? – тихо спросил Рьюки.
Джуусан поморщилась, чувствуя, как начинает болеть голова. Длинный, полный напряжения и тревог день, наконец, возымел свое действие.
- Да! Потому что вы чрезвычайно важны для Сайюнкоку! – не моргнув глазом, прорычал Койю.
Мысленно согласившись с ним, принцесса все же незаметно отодвинула плечом императора и повернулась к единственной надежде на спасение. К сожалению, надежда не взлетела высоко, тут же разбившись на мелкие частички на мраморном полу.
Шуе нии-сама с лукавым блеском в глазах и плохо скрытым весельем наблюдал за событиями и, похоже, искренне наслаждался происходящим.
Тут, уставшая и отчаявшаяся, она не выдержала и вспылила.
- Во-первых, Ваше Величество, я вовсе не беспомощный ребенок и не хрупкая девица, так и норовящая упасть в обморок, - огрызнулась она. – Если вы еще не забыли, я не только «ваша жена и мать будущего наследника», я еще и ваш личный телохранитель, и вполне умею постоять за себя.
Рьюки моргнул.
Она мысленно сосчитала до трех, потом повернулась к братьям.
- Во-вторых, как я уже сказала, это полностью моя вина. Я решила выйти из дворца без охраны, и я пригласила императора на прогулку. Мне жаль. Но, поскольку все в порядке и живы, может, перестанем переливать из пустого в порожнее?
Но они и в этот раз отказались прислушаться к ее словам, пропустив ее сарказм мимо ушей. Плечи Джуусан устало опустились. Иногда у нее возникало ощущение, что она пытается пробить головой каменную стену.
Прекрасно зная, что такое своеволие и дерзость в этот раз не сойдут ей с рук, девушка приготовилась к концу света, и, поскольку она не могла зажать руками уши, она крепко зажмурила глаза.
И тут спасение неожиданно пришло со стороны Рьюки. Император больше не мог молча смотреть на свою жену, стоявшую рядом с видом человека, которому сейчас должны зачитать смертный приговор.
- Если вы позволите, - твердо сказал он и крепко схватил принцессу за руку, - Нашей жене необходим отдых.
И не успели изумленные братья с каменными лицами, скрывавшими удивление, помешать ему, быстро утащил девушку прочь.
Койю фыркнул и сложил руки на груди. Шуе загадочно улыбнулся.
***
Осторожно оглянувшись по сторонам, Рьюки втащил удивленную девушку в императорскую спальню и с облегчением запер за ними дверь.
Потом его рука снова завладела ее запястьем, и принцесса молча подчинилась, присев на край постели.
При зрелом рассуждении, она признавала, что ее недавний всплеск эмоций был неразумным и невежливым. Она была уже достаточно взрослой и сдержанной, чтобы не устраивать сцен. Девушка понимала, что повела себя ужасно, но продолжала молчать, не в силах сказать ни слова. Она так боялась увидеть в глазах императора осуждение, что, даже когда он сел рядом, по-прежнему не решалась поднять на него взгляд.
- Вовсе не обязательно было меня спасать, - наконец, мирно проворчала она, совсем не уверенная, что выглядит настолько же виноватой, как чувствует себя. – Теперь и вам достанется от братьев.
Но он и ухом не повел.
- Нам и так достанется от Койю, так что ничего страшного не будет, - пробормотал император.
- Вам иногда нужно полагаться на брата и Койю-сама и просить у них совета.
- Койю? Жаловаться ему – все равно, что искать симпатии у чайного сервиза, - насмешливо хмыкнул юноша.
Джуусан улыбнулась, но губы ее все еще дрожали.
- Мне ужасно жаль, - выдавила девушка, - Ваше Величество, ведь вы могли погибнуть.
Рьюки сочувственно похлопал ее по руке.
- Ни слова больше, - тихо прошептал он. – Все в порядке.
Провиниться, почувствовать раскаяние и получить прощение. Чувство радости, охватившее ее, было едва знакомым, почти забытым и очень теплым.
Рьюки снова легко прикоснулся к ее руке, но к этому времени принцесса уже пришла в себя и обернулась к нему с полными благодарности, сияющими синевой глазами.
- Вышивка, Ваше величество? - прощебетала она, и на губах ее заиграла плутовская усмешка.
Он не расслышал или сделал вид, что не расслышал.
- Шахматы, - твердо объявил он.
И весь остаток дня, несмотря на недовольные взгляды Койю, гневные - Сецуны и едва прикрытую шутками иронию Шуе, веселая улыбка не сходила с его лица, и Рьюки ничего не мог с собой поделать.
@темы: Заказы, Saiunkoku Monogatari, Пока не расцвела сакура, Творчество, Фанфики
-
-
31.01.2011 в 15:24Катя, так мило и чудесно **
Лошади, это любовь моего детства, за них отдельное громадное спасибо ** Джуусан и Рьюки~~ мррр, прелесть ^^
-
-
31.01.2011 в 15:29Лошади, это любовь моего детства,
Спасибо, рада, что понравилось, постараюсь и дальше не разочаровать